Раскопки Чумаровских курганов

Недавно озадаченная долгим отсутствием в поле зрения одного из авторов “Собака Павла“ решила с ним связаться. Оказалось, что наш Алексей выезжал на раскопки кургана. Пользуясь случаем, решила задать ему несколько вопросов на эту тему, в том числе и глупых.

Для начала расскажи, где копали и что нашли?

Я участвовал в археологической экспедиции, организованной Стерлитамакским краеведческим музеем. В этом году её руководители – Максим Стародубцев и Михаил Чаплыгин решили замахнуться ещё и на образовательный проект, и на две недели на базе экспедиции развернули лагерь “Юный археолог“ для школьников из Стерлитамака, Салавата, Уфы. Мы почти месяц раскапывали Чумаровский курганный могильник в Стерлитамакском районе у села Новоабдрахманово, старое название – Чумарово. Два кургана, первый – эпохи бронзы, так называемой срубной археологической культуры 17-14 веков до нашей эры, второй курган тоже был насыпан в эпоху бронзы, а через тысячу лет в уже готовом кургане разместили свои захоронения сарматы – 11 погребений женщин и детей с сосудами различного назначения, бронзовыми зеркалами и бусами.

Самая интересная из погребений – скелет женщины с бронзовым наконечником стрелы в позвоночнике.

Женщины и девушки у сарматов имели высокий социальный статус, а незамужние участвовали в военных походах наравне с мужчинами, что, кстати, и послужило почвой для появления легенд об амазонках. Если верить Геродоту, то по сарматскому обычаю девушка не могла выйти замуж до тех пор, пока не убьёт одного врага. Эмансипация! (смеётся).

Самая выдающаяся находка – каменный топор эпохи бронзы, так называемого “бородинского типа“. Такой в Приуралье найден впервые, а по России – четвёртый.
И нашёл его ваш покорный слуга.

Ого! Минута славы! А чего он такой гладенький? 

Каменные изделия хорошо сохраняются в земле. К тоже он полированный. Им пробивали грудь посвящённым, как в романе В. Сорокина “Лёд“. Шучу, конечно (смеётся). Это не рабочий инструмент, а символ власти. Скорее всего вождь племени или кто-то из элиты сарматов носил его на поясе. Для сравнения посмотри топоры в Бородинском кладе.

Хорошо, а как археологи узнают, что где-то есть исторически ценные участки? 

Существует методика археологических разведок. Во-первых, поселения, как правило, привязаны к действующим или некогда существовавшим водотоком, чаще – мысам рек. Осматривается срез берега и пашня, где могут сохраниться керамика или другие следы присутствия человека в прошлом. Городища и поселения выделяются на местности неестественным рельефом, особенно хорошо это заметно с воздуха или на спутниковых снимках – да и просто видны контуры валов, впадины жилищ, рвов, хозяйственных ям. Признак курганов – неестественное возвышение, искусственный холм круглой или овальной формы. С грунтовыми захоронениями сложнее, их обнаруживают только случайно, например, когда река размывает берег и из неё, например, торчат кости. Плюс к тому же, у разных культур места погребения привязывалось к определенной местности. Например, сарматы насыпали курганы на возвышенностях.

Как давно были обнаружены эти курганы в Стерлитамакском районе? 

Где-то в середине 60-х годов прошлого века. Тогда проводилась масштабная программа от Академии Наук по составлению археологической карты Башкортостана, всем археологам давали разнарядки на разведки территорий. Чумаровский могильник копался в 1969-1973 годах уфимским археологом Анатолией Харитоновичем Пшеничнюком. Его экспедиция тогда раскопала 9 курганов из 14. Оставались нетронутыми 5, в том числе самый большой из них – Уба Тау, который мы и раскапывали.

Начну с того, что на организацию археологических экспедиций имеют право только научные и образовательные учреждения, в чьём уставе прописана археологическая деятельность. В данном случае это был Стерлитамакский краеведческий музей, его внештатным сотрудником официально я пока ещё не стал, так что участвовал на правах волонтера.

Самовольные раскопки в таких местах, насколько я знаю, противозаконны?

Да, до недавнего времени повреждение памятников археологии наказывалось в административном порядке, теперь это подпадает под статью 243 УК и наказывается штрафом до трёх миллионов рублей или лишением свободы на срок до 3-х лет.

Люди, далекие от этой области, обычно романтизируют профессию археолога. В чём её трудная сторона, на твой взгляд?

Для научного сотрудника самое трудное, наверное, это бумажная работа. Работа в поле – лишь вершина айсберга. После месяца раскопок впереди ждут долгие месяцы обработки материала и составления отчётов. Для волонтера или лаборанта экспедиции главное – научиться получать удовольствие от процесса работы и общения с людьми, а не настраиваться на результат.

Далеко не каждый курган или поселение радуют интересными находками.

Если привыкнуть, войти в колею, то в ореоле полевой романтики даже тяжелый физический труд при иногда неприятных погодных условиях начинает восприниматься как приключение, которое со временем превращается в приятное воспоминание.

Мне археологи традиционно представляются с лопатой. Но помимо неё в вашем арсенале, насколько я знаю, много инструментов для более тонкой и бережной работы. Самые основные – это какие? 

Ассоциация абсолютно верная, лопатой на раскопках работают куда больше и дольше, чем, скажем, кистью. Отечественные коллеги профессора Индианы Джонса не отбивают лопатой пули, а используют шанцевый инструмент по прямому назначению. Лопата – это своего рода профессиональный фетиш, неотъемлемая часть образа археолога. Она же – мера всех вещей, поскольку “штык“, равный 25 см, – это традиционная единица измерения глубины культурного слоя, не сходящая во время работы с языка, мол, тут надо прокопать на полный штык, а здесь аккуратно – на полштыка. Но, поскольку, раскопки – процесс научный, то кроме лопаты в работе применяются измерительные приборы – от обычной рулетки и рейки до нивелира и теодолита, а каждый этап работы фиксируется для отчёта на фотоаппарат.

Но, если идти по убывающей, то главный инструмент археолога при раскопках курганов – это бульдозер.

И связано это со спецификой работ. Например, в раскопках поселений технику не используют, там она просто уничтожит памятник. А на кургане своя специфика: основные трудозатраты здесь уходят на то, чтобы убрать насыпь и получить доступ к захоронению. Насыпь – земляной холм, покрывающий одну или несколько могил и, как правило, находок не содержит. Курган диаметром больше 10 метров копать вручную тяжело, а при свыше 20 метров процесс перекидывания земли может растянуться на месяц и более. Так что применение тяжелой техники в такой ситуации – неизбежное зло. Как иначе уфимский археолог А.Х. Пшеничнюк мог бы раскопать Филипповский курган высотой 7 метров и диаметром 120? Тот самый, где были найдены знаменитые золотые олени…

В этой ситуации больше удивляет другое: как древние обитатели степей насыпали такие курганы без бульдозера?

При необходимости тонкой работы при расчистке погребения в ход идёт аккуратная работа ножом, шпателем и кистью, и тогда по заветам скульптора Микеланджело отделяется всё ненужное, и остается лишь скелет и погребальный инвентарь. И, если повезет, то в том виде, в каком он был положен во время похорон. Наиболее тонкая работа – расчистка мелких женских бус, тут уже в дело идут иголка или булавка.

Недавно на Аркаиме, в Музее “Природы и человека“, где выставлены все экспонаты с раскопок городища, я подумала: “Странно, что Алексей здесь не бывал…“. Это принципиально?

Во-первых, сам Аркаим не является чем-то уникальным и своей популярностью процентов на 70 обязан пиар-компании, которую развернули вокруг него как археологи, так и мистики.

Сейчас, например, вблизи города Сибай ведутся раскопки подобного городища – Улак, но на него общественность обращает ноль внимания.

Во-вторых, если говорить о той эпохе, то в Башкирии и соседних с ней регионах есть места куда более интересные, чем Аркаим: те же Каргалинские рудники в Оренбургской области, которые разрабатывались ещё в эпоху бронзы. Там огромное рудное поле площадью в 500 квадратных километров. За многие столетия из-за множества карстовых провалов и рытвин от шахтных выработок пейзажи местами напоминают лунный ландшафт..

Как давно участвуешь в раскопках? И что было самым масштабным в твоём послужном списке?

На раскопки я выезжаю уже десятый год, но, кажется, пропустил один или два “полевых сезона“. Первый выезд был довольно банальным – археологическая практика от университета. В экспедицию от Стерлитамакского краеведческого музея езжу с 2011 года, до этого наиболее масштабными для меня были раскопки на городище “Уфа-II“, но самым запоминающимся пока остается прошлогоднее участие волонтером в археолого-географической экспедиции “Кызыл-Курагино“ на юге Красноярского края.

Расскажи подробнее. Чем он так запомнился?

После местных археологических экспедиций, напоминающих скорее затянувшийся турпоход, в “Кызыл-Курагино“ меня просто поразил прекрасно оборудованный волонтерский лагерь, организацией которого занималось “Русское географическое общество“. Конечно, с волонтерами там нянчились и всё это напоминало лагерь “Юный археолог“, с той лишь разницей, что “детьми“ были мы. В лагере были оборудованы столовая, медпункт и большие армейские палатки с печным отоплением, в которых жили более сотни волонтеров, не считая обслуживающий персонал, медиков и сотрудников МЧС. Проводились лекции археологов из питерского Института истории материальной культуры и многое другое. Да и сама возможность общения с людьми из других стран и регионов дорогого стоила. Все это на фоне невероятно красивой дикой природы непривычных азиатских пейзажей, Саянских гор и тувинская степей!

Фото в ленте: sterlitamakcity.ru,
фото в тексте: Руслан Мусакалимов.