“Веревочный мостик” как деконструкция иерархий (Уфа)

Выставка “Веревочный мостик” в уфимском ZAМAN MUSEUM воплотила в себе два важных принципа: подсвечивание женского вклада и деконструкцию иерархий. Я очень долго на неё собиралась и успела заскочить только за пару дней до завершения. “Веревочный мостик” состоит из трёх составляющих: фотографий Марата Исламгулова, фрагментов из дневника Лины Гарифуллиной и работ художницы Сании Саженской. Название выставки – это и отсылка к одной из фотографий Марата (самой жуткой), и про невидимый мостик между Маратом, Линой из прошлого и Санией из настоящего. Первые двое жили в советское время в Башкортостане, а Сания – современница, выросшая в Узбекистане, работающая в Москве. История с фотографиями очень интересная: они были найдены перед сносом дома по улице Свердлова, 88 в Уфе, где когда-то фотограф Марат Исламгулов проживал со своей семьёй. Супруги были нефтяниками по образованию, растили дочь, и, кажется, жили обычную жизнь. Работы фотографа сохранились благодаря Лине Гарифуллиной, его жене, которая отложила их, написав на стопке «ценные, не выбрасывать». В создании выставки участвовала внучка этих людей – Диана Хузина.

Что это, если не деконструкция иерархии “известные люди – ноунеймы“? Также мы видим прекрасную отмену набившей оскомину конструкции “творец – муза“.

⊗ Что сделал бы обычный старорежимный музей с андроцентричной оптикой? Показал бы нам выставку мужчины-создателя, где-то скраешку мелким шрифтом приписав, что архив фотографий сохранила его жена, спасибо ей.

♥Что делает современная фем-френдли музейная институция? Подсвечивает вклад женщины в сохранение архива своего мужа, более того – делает её фигуру равной фигуре творца, в данном случае фотографа. И здесь составитель_ницам экспозиции помог дневник Лины Гарифуллиной (күңел дәфтәре), страницы из которой можно увидеть на выставке.

Как известно, жизнь женщины состоит в том числе из бытовой и репродуктивной работы, которые патриархатное общество щедро кладёт исключительно на её плечи: готовка, уборка, налаживание быта, уход за ребёнком, кинкипинг… За счёт большой нагрузки на жён, мужья в городских семьях имеют больше времени для самообразования и/или занятий своим хобби.

Во всей этой парадигме акцентирование на участии Лины видится мне попыткой в гендерную справедливость.

Марат Исламгулов не только работал фотографом официально, но и занимался фотографией в свободное время: в экспозиции были снимки родных и друзей, виды деревень, природы, семейных поездок. Эти фото ценны тем, что они фиксировали жизнь такой, какая она была, без постановочности и приукрашиваний. На других снимках можно увидеть послевоенную фоновую бедность. Мне почему-то нравится её лицезреть, выискивая схожесть с внутренним наполнением нашего сельского дома в детстве. Сходства мало, но какие-то вайбы есть.

“Веревочный мостик” – одна из фотографий Исламгулова, на которой изображен веревочный мостик над рекой Зиган в д. Янгыз Каен Гафурийского района, который люди называли “мостом смерти“. По этой хлипкой на вид конструкции на другой берег перебирается женщина с грудным ребёнком на руках.

“Веревочный мостик” – это и про положение людей из уязвимых групп, которые в России не защищены, более того повсеместно дискриминируются как государством, так и мигрантофобным обществом. В работах Сании Саженской это мигрант_ки и бездомные люди. Сания изобразила их на текстильных баннерах, натянутых на производственные трубы. Я так невнимательна, что увидела эти трубы только зайдя на выставку во второй раз. Ну либо они так гармонично выполняли функцию подрамника… Кроме акрила художница использовала пряжу, которая придаёт человеческим телам объём. Где-то читала, что Сания занимается волонтёрской помощью людям с миграционным опытом. Очень откликается. Была там и фантасмагоричная вещь в виде шарообразной инсталляции, к которой прилагалось видео, снятое ночью в пустом московском ВДНХ. В этой работе художница обращает внимание на труд мигрантов из Узбекистана, которые строили выставочный павильон Республики Узбекистан … но смысл, заложенный в этот шар, я передать не могу! Просто не в состоянии вспомнить прочитанное/увиденное. Надо было сфоткать описание, но что-то не я подумала. Помню, что идея очень пронзительная. Много вопросов и много сочувствия. Помню только, что видела на слово “хуш“, который я перевела как “прощай“ и унесла с собой.