Как вырастить диктатора

Есть такие фильмы, которым нет дела до зрителя. Они не будут ему угождать: не будут приносить сюжетные выверты на блюдечке, не будут выбирать удобный хронометрах, дабы зритель не устал, не заскучал, не будут делать ничего для того, чтобы удержать его внимание, задержать у экрана. Фильму и тем, кто его делает, не важно, что потенциальному зрителю, вероятно, не хватит терпения усидеть до конца, что у него, может быть, твит-сознание или ещё какая-то мозговая особенность, не позволяющая посмотреть/досмотреть не развлекающее его двухчасовое кино.

“Детство лидера“ (2016) – один из таких фильмов. Здесь создатели разворачивает перед зрителем интересную проблему, озадачивает его, показывает ситуацию в развитии и дают ему возможность вместе с ними искать ответы на вопросы.

Эта история написана режиссёром и сценаристом Брейди Корбетом по мотивам рассказа Ж-П. Сартра “Детство хозяина“: 28-летний Корбет начал работать над сценарием к фильму в 17 лет. Так что неудивительно, если во время съёмок его волновало только одно: реализовать свою многолетнюю задумку в полной мере, и именно так, как надо ему, а не продюсерам. Впрочем, он и есть один из них. Итог: два “Золотых льва“ на Венецианском кинофестивале.

Главный герой фильма – маленький мальчик по имени Прескотт (Том Свит), который вместе с отцом (Лиам Каннингэм) и матерью (Стэйси Мартин) живёт во Франции, куда они переехали по делам отца-американского дипломата, участвующего в Версальских переговорах.

Фильм начинается со зловещей музыки и мрачных кадров с преобладанием тёмных цветов – так, что можно решить, будто это начало триллера или хоррора. Но нет, мы видим детскую сценку на ветхозаветную тему в католическом приходе. Но мальчик в белой рубахе и с бумажными крыльями ангела на спине после выступления идёт бросать камнями в прихожан.

Когда милый сынишка начинает вести себя вызывающе, мать, которая знает четыре языка, не может понять поведенческий язык ребёнка. Постепенно колесо сюжета набирает обороты и ясно вырисовывается картина семьи: отец и мать одинаково холодны как к друг другу, так и к сыну. Все они чужие, и никому из них нет дела до ближнего. Ни мать, ни отец ни разу не называют ребенка Прескоттом – его имя символичным образом звучит только ближе к концу фильма. “Наш мальчик“, – говорит отец. “Дорогой“, – обращается мать. Живя в темных стенах мрачного дома, Прескотт большую часть времени предоставлен самому себе, и только старушка-няня – самый близкий человек.

Сюжетный клубок, распутываясь, многое проясняет о родителях мальчика: становятся ясны причины всеобщей отчужденности и царящего в доме холода, а также какую роль во всём этом сыграл друг семьи Чарльз в исполнении Роберта Паттинсона.

“О детстве какого правителя идёт речь?“, – первый вопрос, который возникает в начале фильма, и впоследствии оказывается совершенно не важным. Корбет показывает собирательный образ будущего диктатора в нежном возрасте и влияние социума, в первую очередь семьи, на формирование ребенка. Этакая фантазия на тему: “Что могло сделать их такими? Ведь никто не рождается жестоким и бесчеловечным“. Впрочем, эту главную недосказанность Корбет использует как почву для интеллектуальных аллюзий, где зрители могут сыграть в игру аля “Найдите отсылки к мировым вождям“. К примеру, чем белокурый Прескотт – не юный Володя Ульянов?

Звуки и мелодии в этом фильме под стать его теме – монотонные, зловещие и протяжные – подчёркивают напряженность и отчужденность, которые весь фильм обволакивают мальчика, у которого украли детство. В финальном эпизоде саунд превращается в гудящую какофонию, а камера начинает вертеться волчком, создавая в кадре пляску хаоса и Фатума: именно в таких декорациях Прескотт, уже повзрослевший, появляется на площади под крики восторженной толпы.

“Детство лидера“ – фильм о том, как драма жизни ребенка переходит в драму всего мира. О том, как холод порождает мрак, и что ничто не уходит бесследно.