Концептуальная “Гроза“ от Андрея Могучего

Продолжаем путешествовать с проектом TheatreHD!

В прошедшее воскресенье, благодаря прямой трансляции от TheatreHD, уфимские театралы мысленно перенеслись в Санкт-Петербург — на спектакль “Гроза“ в Большой драматический театр им. Г.А. Товстоногова. В то время когда уфимские зрители проходили в кинозал “Синема парк“ Галереи Арт, камера, установленная в зале БДТ, транслировала на экран видеоряд, где питерские зрители усаживаются на свои места, билетёры решают с ними какие-то вопросы под легкий шум в зале в ожидании начала… и в этот момент можно было почувствовать пространственно-временную связь с людьми, которые находятся за две тысячи километров от тебя, но имеют общую с тобой цель. Удивительное чувство единения!

Современный театр предполагает новые формы подачи классики, поэтому чего-то ординарного от спектакля, выдвинутого на премию “Золотая Маска“-2017 в 7 номинациях я не ждала. Было интересно узнать, как художественный руководитель БДТ и режиссёр “Грозы“ Андрей Могучий поставил пьесу, которая больше 150 лет не сходит со сцен театров.

А сделал он мистериальный концептуальный спектакль с аскетизмом в декорациях и костюмах!

Но главное – с нестандартной подачей текста: актёры в “Грозе“ произносят часть своих слов нараспев, на потешный манер и с народным говором, а исполнитель роли Бориса Григорьевича оперный певец Александр Кузнецов – баритоном. И всё это выглядит очень гармонично и креативно.

По словам режиссёра, не последнюю роль в возникновении такой задумки сыграла фольклорная ритмика самой пьесы.

“Тёмное царство“ вымышленного городка Калинова в “Грозе“ – это 95% черноты сценического пространства, откуда героев выкатывают на платформах будто неподвижные лубочные фигурки. Во мраке сцены лишь Катерина в исполнении Виктории Артюховой – в ярко-красной одежде, как тревожное виктимное пятно, а никак не “луч света“. Вероятно, именно из-за смещения вектора восприятия главная героиня “Грозы“ впервые предстала передо мной как неотъемлемая часть того мракобесия, что царит в пьесе Островского. Если с большинством жителей Калинова всё ясно: они рассказывают друг другу о людях с пёсьими головами, что живут за морем, и называют грозу – “божьим наказанием за грехи“, то невежество Катерины – жертвы домашнего насилия, выливается в рабское смирение и невозможность допустить мысли о лучшей жизни.

Кажется, в актуальности “Грозы“ сегодня сомневаться не приходится.

“Буду терпеть, пока терпится“, – говорит Катерина, и в финале, видя из сложившейся ситуации лишь один выход – смерть, идёт к обрыву в буквальном смысле радуясь и танцуя, как к освобождению.

В пьесе Островского герои не имеют развития. Андрей Могучий привнес в образ Катерины этот недостающий, на его взгляд, личностный механизм, благодаря которому запуганная и меланхоличная в начале спектакля героиня приходит к его финалу посветлевшей, душевно умиротворённой, пусть и коротким дуновением счастья.