Между кадров: “Дом забытых вещей“ (House of Last Things, 2013)

С нового года у меня появилась прекрасная возможность присоединиться к команде журнала “Собака Павла“. Объектом размышлений и тяжких дум моих станет авторское кино, режиссеров которого  современный зритель все чаще подозревает  в употреблении тяжелых наркотиков и множественных психических расстройствах. Я буду публиковать рецензии на фильмы, выпущенные не раньше 2013 года, которые, на мой взгляд, созданы в лучших традициях авторского кино и могут быть полезны для развития образного мышления у современного зрителя.  Большинство из этих фильмов  коммерчески невыгодные для своих создателей. В связи с чем, главный вопрос, на который я буду отвечать при их разборе, звучит примерно: “Для чего, почему и за что нам все это?“. Вот и разберемся… Комментируйте, советуйте, формулируйте собственное мнение.

Cегодня я представляю вашему вниманию фильм режиссера Майкла Бартлетта “Дом забытых вещей“ . Фильм, который на различных форумах относят к категории  “ не для всех“ .

А еще его сравнивают с шедеврами Линча и обсуждают слабую игру актеров.  Но я, пожалуй, сконцентрирую внимание на  “начинке“ фильма. На мой взгляд, категория  “не для всех“ — это миф.  “Прочесть“  можно любой фильм (кроме тех кинолент, что намеренно эпатируют зрителя авторской бессмыслицей). К сожалению или к счастью, режиссер фильма  “Дом забытых вещей“  избрал библейскую тематику для раскрытия вложенного им смысла.

Но обо всем по порядку.

Действие фильма разворачивается вокруг дома, в котором живет семейная пара,  Сара и Алан. Ввиду скрытых от зрителя обстоятельств, они выбирают: продать дом или покинуть его на время. Продажа дома затягивается, так как “что-то“  в его стенах всячески этому препятствует. Тогда Сара и Алан решают поехать в Италию на месяц, сменить обстановку. Во время их отсутствия за домом присматривает девушка Келли, которую якобы порекомендовали Алану друзья. Как только она переезжает в дом, в котором впоследствии поселяются также ее парень и брат, Келли начинают преследовать необъяснимые образы и предчувствия, влияющие на все последующие действия героев.

Череда образов — это тот самый ключ, который в фильме имеет и физическую форму. Здесь привычное сочетается с аллегоричным. Деревья в начале фильма, которые впоследствии срубили под поле для гольфа, можно сравнить с Райским Садом, в котором жили первые люди. Дерево со спелыми плодами — с Древом познания Добра и Зла, символом восприятия двух важнейших этических категорий. Яблоко отсылает нас к традиционному для западной христианской традиции образу запретного плода, дающему право самостоятельно определять, к чему человек более склонен: к добрым или злым поступкам.

Все перечисленные образы очерчивают границы режиссерской морали. Сюжетная линия состоит из двух историй, связующим звеном которых становится дом. Он хранит все тайны и все грехи тех, кто в нем обитает. В качестве еще одного образа перед нами предстает пожилая женщина с бледной кожей и черными волосами. Она подсознательно вызывает неприятные чувства, но ее роль заключается не только в эмоциональном нагнетании обстановки. Старуха произносит несколько ключевых фраз о самом доме, который стоит на бывшем поле для гольфа, о дверном проеме, ставшем порталом для прошлого, и о том, что она наблюдает за героиней, потерявшей сына, с момента помещения ее в психбольницу. Старуха — своего рода душа дома, с которым связаны дурные воспоминания, возникающие в воображении героев.

Однако в каждом доме должны быть жильцы. Когда прежние хозяева покидают дом ради поездки в Италию, в него заселяются новые, но отнюдь не чужие люди, ведь по фильму мы узнаем, что Келли — любовница хозяина дома. Постепенное вживание в роли новых жильцов сопровождается раскрытием семейной драмы, произошедшей здесь недавно, героем которой становится мальчик по имени Адам. Он общается с героями знаками, будь то плакат на стене, желтый воздушный шарик или мячик для гольфа внутри яблока. Постепенно становится понятно, что Адам мечтает снова обрести семью, избрав своими родителями Келли и ее парня Джесси. Здесь мы сталкиваемся с еще одной ключевой идеей автора фильма. Прошлое влияет на будущее. Это будто отголоски того первородного греха, который совершили Адам и Ева, навсегда обрекшего человечество на страдания и смерть. Это невозможность изменить что-либо — настоящее предопределено событиями в прошлом. Первые люди отвергли рай, как хозяева дома отвергли своего ребенка. В итоге мальчика ждала неминуемая смерть и забвение после нее.

Когда же мальчик нашел новых маму и папу, теперь уже его собственные родители стали ненужными. Они умирают в автокатастрофе, которая больше напоминает самоубийство.

Однако на протяжении всего фильма мы можем наблюдать еще одну ненужную  “вещь“, как бы цинично это не звучало. В категорию  “забытых и ненужных“ попадает брат Келли — Тим. Этот неприкаянный персонаж у любого зрителя вызывает закономерный вопрос:  “Что он тут вообще делает?“. По мере вживания в роли бывших хозяев, Джесси  все больше акцентирует внимание на том, что никому нет дела до Тима. Согласно библейской истории, Адам был против ослушания Бога. В связи с этим его проекция по фильму — мальчик Адам просит срубить яблоню в саду, предвидя нечто плохое. Далее по фильму его страхи оправдаются. Тим, откусив яблоко, решает покончить с собой, повесившись на том самом дереве, как знак, что срубить бы его все-таки не мешало, дабы не совершать дальнейших ошибок.

“От всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь“ (Бытие 2:16 — 17).

Так Эдем стал Адом, в котором мир зациклен на бесконечном повторении круговорота грехопадений и смертей. Меняются в этой  “библейской“ истории только герои.

И все же мораль фильма нельзя свести к какому-то одному тезису, однако каждый может найти для себя множество деталей, дополняющих представленную трактовку, благо режиссер предоставил нам такую возможность.

О чем еще этот фильм?

Готовы ли Вы его оценить?