Такой неформатный Хендрикс
Довелось ещё одному почётному члену “клуба 27“ и одному из величайших гитаристов в истории попасть под пристальное внимание киносценаристов. С результатом уфимцы могли познакомиться 10 ноября в кинотеатре “Родина“, где в рамках фестиваля “Неправильное кино“ демонстрировался байопик “Джими Хендрикс“ американского режиссера Джона Ридли. Оригинальное название киноленты, премьера которой состоялась 7 сентября 2013 года на кинофестивале в Торонто “Jimi: All Is By My Side“, дословно “Джими: Все на моей стороне“.
Свобода современного режиссёра – это право свободно выбирать киношаблон. Не без субъективности скажу, что для меня образцом биографического фильма о рок-кумирах поколения 60-х был и остается “The Doors“ Оливера Стоуна, вышедший более двух десятилетий назад. Два фильма о двух разных Джеймсах – чернокожем Хендриксе и белокожем Моррисоне, героях одной эпохи, однажды ставших частью единого музыкального перформанса. Вместо долгого кислотного трипа от колыбели до могилы, где зритель вместе с главным героем путешествует сквозь алкогольный туман, сопровождаемый эротическими переживаниями и ощущением наплывающего ночного кошмара, Джон Ридли знакомит нас с “британским вторжением“ в судьбу талантливого, но пока не ставшего рок-звездой, чернокожего музыканта родом из Сиэтла. С историей превращения Джими Джеймса в Джими Хендрикса.
Один год жизни … от лета до лета. С момента знакомства с Линдой Кит, групи и подругой Кейта Ричардса из “Rolling Stones“, которой он обязан дальнейшей чередой знакомств в музыкальном мире, до отбытия на фестиваль в Монтеррее, где начнется его триумфальное шествие по Америке. Отдадим должное таланту режиссёра и сценариста: фильм смотрится на одном дыхании, и вдруг обрывается. Обрывается, оставив за рамками повествования самые яркие моменты. Зритель не видит ни Монтеррея, где главного героя представлял публике Брайан Джонс, ни Вудстока, сопоставимого по численности с полумиллионным американским контингентом во Вьетнаме, ни мрачного финала в номере лондонского отеля “Samarkand“. Не видит он и легендарного эпизода с сожжением электрогитары во время концерта в театре “Астория“, хотя он приходится на время действия фильма.
Главный герой, конструирующий свой имидж из фрагментов окружающей реальности: причёска, как у Боба Дилана, яркие платки, мундир ветеринарной службы британской армии, купленный в лавке старьевщика, – лишен и своего голоса. Из-за конфликта с правообладателями в фильме не звучит ни одной песни, написанной Хендриксом. Действие сознательно перенесено создателями фильма с мировой рок-сцены за её кулисы – в бары Лондона и Нью-Йорка, гостиничные номера, маленькие типовые квартиры, студии и офисы звукозаписывающих компаний. За окнами кирпичных зданий в викторианском стиле – 60-е. Но 60-е британские – это тихие кварталы Лондона 50-летней давности, снятые в современном Дублине. В меру сонные, в меру спокойные, в меру сытые. Американские же 60-е – это пылающая пропасть между гостиной в белом пригороде, в центре которой алтарь телеэкрана и охваченными беспорядками черными гетто; это Вьетнам и антивоенные марши, цветок, вставленный в ствол винтовки национального гвардейца. Мир, в который так органично вписывался непосредственный Форест Гамп. Единственный конфликт с системой для киногероя в этом мире – это столкновение с полицейским, потребовавшим снять мундир “в котором погиб“ его отец. Американские 60-е, как и прошлое самого Хендрикса, возникают на экране проблесками. Кадры самосожжения буддийских монахов на сайгонских улицах в знак протеста против войны, сопровождающие обрывки антивоенного монолога в нью-йоркской квартире, где вместе с Линдой Хендрикс впервые пробует ЛСД, равно как и детские фотографии, иллюстрирующие телефонный диалог главного героя с отцом, удачно создают антураж эпохи.
Если дистанцироваться от волшебной роли шоу-бизнеса и отдельных его представителей в судьбе незаурядного человека, то зрителя ждет прекрасная биографическая лента о великом музыканте, чьи тёмные стороны показаны без лишнего натурализма. Триада “секс, наркотики и рок-н-ролл“ применительно к экранному Хендриксу выглядит удивительно гармонично. Нежная платоническая любовь к Линде Кит в противовес драматическим до надрыва отношениям с чередой подруг, ЛСД и марихуана, без которых в 60-е годы немыслимо ни одно расширенное сознание, и, конечно, аутентичный саундтрек. Надо признать, что обойтись в биографическом фильме о Джими Хендриксе без авторской музыки стоило определенного мастерства. Рэпер Андре Бенджамен, умело копируя хендриксовскую манеру игры, исполнил хиты его современников.
И все же слишком современным получился Хендрикс, слишком ленивым, безопасным и аполитичным. Слишком неформатен он для эпохи кинобиографий Стива Джобса и Марка Цукерберга. И после просмотра остается ощущение знакомой по старому винилу мелодии, вдруг заигравшей на чужом айфоне.
