Ибо Бог говорит…
– Ты говоришь как фашист.
– Я говорю слова Господа.
– Но Бог же не фашист. Или как?
/диалог из фильма/
Пьеса немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга “(М)ученик“, поставленная два года назад Кириллом Серебренниковым на сцене театра “Гоголь-центр“, дошла до массового зрителя через широкий экран. После четырехлетнего киномолчания режиссёр снова напомнил о себе – его “Ученик“ вышел в прокат – фильм о том, как религиозный фанатизм подчиняет себе конформистский социум на примере отдельно взятой школы.
“У меня был нормальный трудный подросток, а теперь он свихнулся“, – говорит Инга Южина о своём сыне Вениамине, который, цитируя строчки из Библии, доводит окружающих до исступления: вначале он добивается запрета открытых купальников на уроках плавания, после начинает третировать учителя биологии Елену Львовну, утверждая, что дарвинизм противоречит Слову Божьему, ведь “И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою“. И пока преподавательский состав растерянно и покорно сносит тролльские выходки Вениамина, Елена Львовна – единственная, кто пытается его урезонить:“Я буду бороться с ним его же оружием“, – говорит она, ежевечерне штудируя Библию, и в конце концов тоже тоже доходит до состояния одержимости. В фильме особенно любопытны те диалоги, где идейные противники начинают играть в пинг-понг Словом Божьим и каждый из них находит в Священном Писании подтверждение правильности его собственной позиции. Так Серебренников подбирается к моменту истины: что Библия – как нож, которым можно как лечить, так и калечить – всё зависит от того, в чьи руки она попадёт, и будет ли этот кто-то помнить, что Бог – есть любовь и что лишь с этой позиции любая религия оправдана.
По мере развития конфликта между учеником и учителем речи и намерения первого становятся всё более жестокими и шокирующими, и неизменно подкрепляются словами из Библии: “Ибо Господь говорит: Не думайте, что Я пришел принести мир на землю, не мир пришёл я принести, но меч…“. Сдружившись с одноклассником-калекой Григорием, Вениамин называет его своим учеником и поручает ему устроить биологичке “богоугодный несчастный случай“.
Наблюдая за сценой, где учитель биологии рассказывает школьникам о контрацепции, раздавая им морковь и презервативы, а после убеждает, что гомосексуализм – это нормально, невольно думаешь, что пьеса немецкого драматурга легла на почву российских реалий не очень ровно. Трудно представить подобные европейские вольности в российской школе. Но это несоответствие в фильме не сильно бросатся в глаза и с лихвой компенсируется крепкой постановкой, талантливой операторской работой и замечательной актёрской игрой – 2 часа фильма совсем не ощущаются, как таковые.
Игра Виктории Исаковой, Юлии Ауг, Александра Горчилина и др. – тот случай, когда всё на своих местах как патроны в обойме, что, вероятно, следствие отточенности театральной версии пьесы, где задействованы те же лица, за исключением главного героя. Выбор Пётра Скворцова на роль Вениамина можно назвать стопроцентно удачным: холодный диковатый взгляд, отталкивающая харизма – яркий портрет антигероя нашего времени с Библией в руках. В противовес радикальному верующему в фильме есть и уютный ламповый батюшка – отец Всеволод, преподающий Основы православной культуры и всегда готовый заманить заблудшую душу в лоно церкви, но ему также не по пути с Вениамином, как и всем остальным.
Сцена, где главный герой сколачивает крест и несёт его в школу под песню группы Laibach “God is god“, очень красноречива и символична: школа здесь как Голгофа, зрителю остаётся лишь разобраться кто настоящий мученик. И вот уже как будто слышна барабанная дробь, но нарастающее напряжение между противоборствующими сторонами, предполагающее взрыв в наивысшей точке, а усиливающиеся нотки безумия – громкий завершающий аккорд, ни к чему этому в финале не приводят. Смерть второстепенного персонажа в первоисточнике [пьесе Майенбурга] была предтечей другой, более масштабной, трагедии, работающей на главную идею произведения, но в “Ученике“ Кирилл Серебренников по какой-то причине предпочел спустить кульминацию на тормоза, чем вверг меня в состояние стойкой фрустрации. Финал, где Елена Львовна прибивает гвоздями к полу свои [всего лишь] кроссовки, многократно аффективно повторяя фразу “Я здесь на своем месте“, выглядит опасливо слитым. И поэтому крест – символ трагедии, так и остаётся в фильме лишь куском деревяшки. Вероятно, режиссёр фильма ставил социальные задачи выше художественных, из-за чего желание сделать сильное высказывание стало первостепенным. Но даже несмотря на это “Ученик“ сегодня – чуть ли не единственный продукт отечественного кинопрома, выпущенный в Год российского кино, который стоит посмотреть всем и каждому.
