Пугало стояло в центре вспаханного поля

Имя Алисы Горшениной стало мне известно год назад – после антивоенных перформансов уральской художницы. В одном из них Алиса вышла на гору в белом платье с рукавами-крыльями, на котором было написано слово “Мир“ на нескольких языках народов России, в том числе на башкирском. Эта фотография тут же стала фоновой картинкой моего рабочего стола, а мартовский анонс о выставке художницы в Уфе – мегаприятной новостью. В трёх помещениях выставочного зала ZAMAN MUSEUM в Арт-Квадрате разместилась обширная экспозиция с цепляющим названием “Пугало стояло в центре вспаханного поля”. По словам художницы, это случайная строчка из открытой наугад книги. На этой выставке можно увидеть множество работ Алисы из текстиля и других материалов, видео-арт, цифровые фотоколлажи, графику.

Это сборник разных проектов художницы, которые раньше выставлялись в нескольких городах по отдельности, но концептуально во много перекликаются друг с другом.

Искусство уральской креаторки стало мне близким из-за трёх его особенностей. Первое – мультикультурность: результаты поиска и исследования своих идентичностей художница показывает в своих работах. Несмотря на то, что у  Алисы есть русские корни, художница не идентифицирует себя как русскую. В замановском Әртист-токе Горшенина говорит, что она “как многонациональная Россия”, упоминает про свою причастность к коми-народу и рассказывает про своего таинственного дедушка по фамилии Газизов, который живёт в Башкортостане. Свои размышления и фантазии о корнях Горшенина вложила в основу проекта “Внучка Тамерлана”, который отсылает к башкирской культуре. Серия работ под названием “Дневник северных вод“ возникла во время пребывания Алисы на так называемом “русском севере” – в г. Архангельск. Это проект тоже является репрезентацией самой художницы, как и большинство других. Алиса называет этот процесс “самоискусствлением”. И здесь начинается гиноцентриность: Горшенина создаёт женские образы в разных магических, языческих и фантасмагорических проявлениях.  Это множество арт-объектов (масок, костюмов) из текстиля в виде женщин, цифровые фотоколлажи и  видео-арт с участием авторки и её персонажек.

Посмотрите на “Уставшую женщину”.  Если это не про вас тоже, то мои поздравления.

Особое место в экспозиции – и отдельное помещение – занимает проект “Галя”, посвященный бабушке Алисы, которая, по словам авторки, сыграла большую роль в формировании её личности. Здесь художница оживляет своё самое яркое воспоминание о бабушке, и это получилось очень пронзительно и нежно.

Кстати, Алиса не боится слова “женщина” и феминитивов – использует их как в отношении себя, так и других женщин. И это бальзам на моё сердце феминистки.

Следующая особенность работ Алисы – деревенскость. А это – бальзам на моё сердце селянки. В проекте “Русское инородное” можно увидеть фотоколлажи с пейзажами родной деревни художницы – Якшина Свердловской области. Если бы российская хтонь материализовалась, она бы выглядела именно так. Огромные женщины с печальными глазами-чашами молча стояли бы по обочинам дорог или выглядывали из-за горизонта. Авторка в интервью говорит, что ассоциирует себя с вымирающей российской деревней. Отдельное место в этом проекте занимает работа художницы с оконными наличниками, которые раньше считались “оком жилища“ и его оберегом. Кстати, “якши” в переводе с татарского – “хорошо”.

Название “Русское инородное” отсылает меня к проблематизации русской ксенофобии: всё, что не русское, то инородное, чужое, чуждое, даже если оно тоже является частью России уже много веков и формирует это чёртово государство.

Алиса сочиняет свою мифологию и изобретает язык – одним словом создаёт собственную Вселенную самоискусствления, где светит “Уральское солнце”, “Русалки на зиму надевают пальто”, а “Райские птицы не говорят по-русски”. Это мир, где хочется, если не поселиться, то задержаться, а потом наведываться время от времени. Потому что тепло, потому что – что-то родное, пронзительное, неизбывное. Очень хочется надеяться, что Алиса будет жить и творить в России, как сама того хочет, и не будет вынуждена оторвать себя от корней.

Кстати, текстовую часть работ Алисы на башкирский язык перевела моя соратница по уфимскому фемдвижу Тансулпан Буракаева, и это стало дополнительной радостью –  узнавания.

Пугало простоит в центре вспаханного уфимского поля до 4 мая. Рекомендую посетить! К тому же поддерживать независимых художниц и независимые площадки важно и нужно в наше политически непростое время. 

Фото: моя любимая спутница.