Ревущие 20-е. Лекция в Альянс Франсез
Вчера побывала на лекции Екатерины Романовой по искусству и музыке 20-х годов под названием “Саундтрек эпохи: безумные 20-е“. Дело было в Центре французского языка и культуры Альянс Франсез, что на Октябрьской революции, 8. Я попала в небольшую учебную аудиторию, куда пришло человек 18, почти все женщины.
Екатерина Романова – театральная журналистка, культуролог, к.ф.н, и сейчас, если не ошибаюсь – единственный в Уфе человек, который долго и упорно занимается публичными лекциями по искусству.
С лектором я знакома давно. В одно время Екатерина писала статьи в “Собаку Павла“. Слежу за её деятельностью тоже давно, правда, не на все лекции удаётся попасть, о чём я, конечно, каждый раз жалею, слушая её выступления. Потому что живая увлекательная подача материала заставляет меня забыть всё на свете и внимать каждому слову лектора, попутно запоминая/записывая имена упомянутых исторических личностей или названия фильмов, песен, к которым Екатерина делает отсылки во время своего рассказа-путешествия в давнюю эпоху.
Так вчера мы “попали“ в Париж, Берлин и Нью-Йорк 20-х годов, в так называемые “ревущие 20-е“, когда искусство кардинально меняется – модерн переходит в авангард.
Надо, думаю, упомянуть, что Екатерина оснащает свои лекции наглядным и аудио- и видеоматериалом под завязку. Так что погружение в тему происходит полное. Вчерашнюю лекцию Екатерина начала с 1913 года, уделив должное внимание знаменитым “Русским сезонам“ нашего выдающегося антрепренёра Сергея Дягилева, а именно его балету “Весна священная“, показ которого в парижском театре на Елисейских полях вызвал дикий скандал: не вся парижская публика была готова к такому радикальному новаторству.
Важной вехой в возникновении бурных 20-х, по словам лектора, стал конец Первой Мировой войны: экономический кризис, разруха и человеческие жертвы.
Мне вообще кажется, что морально и физически изувеченные войной люди, забытые своей Родиной и влачащие потом нищее существование – были жутким неофициальным символом того времени. По крайней мере к таким мыслям приходишь после книг Ремарка и пьес Брехта. Художники, режиссёры, драматурги того времени, конечно, не могли остаться в стороне от всего этого, поэтому отображали проблемы общества через своё искусство. Ко всему прочему на фоне всей этой тотальной неустроенности и потерянности людей, помпезность и вычурность модерна стали казаться всем неуместными и фальшивыми. Поэтому творцы начали искать новаторский взгляд на искусство, порой радикально меняя прежнее привычное, и делая его [искусство] доступным для массового потребителя.
Наступает расцвет джаза и ар-деко, кинематограф обретает звук и из редкого развлечения превращается в массовый вид досуга и отдельный вид искусства, новым увлечением людей становится спорт.
Женщины, сбросив с себя пуританские наряды: корсеты и платья до пят, облачаются в свободную одежду. Многое, ранее им недоступное, становится доступным благодаря освобождению от жёстких рамок патриархата.
Было приятно, что Екатерина уделила отдельное внимание теме эмансипации женщины.
Рассказала, например, о гарсонках – свободных женщинах, которые могли пойти гулять одни без мужчин (!) с подругами, могли облачиться в мужскую одежду, курить, водить автомобиль, танцевать чарльстон. Немыслимое дело для тех годов! В лекции были упомянуты имена музыкантов той эпохи, кинорежиссёров, драматургов, художников, модельеров. Взяла на заметку фильм “Метрополис“ (1927) Фрица Лонга. Екатерина говорила про картины художников-экспрессионистов – Отто Дикса, Эдварда Мунка, художников стиля ар-деко – Тамару Лемпицка, Романа Тыртова, упоминала про Гарлемский Ренессанс, подробно рассказала про оперу Альбана Берга “Воццек“, который стал своего рода гимном страдания “маленького человека“, потерявшего после войны всё, в том числе рассудок. Было сказано и про легендарную Габриэль “Коко“ Шанель, чьи дизайнерские работы во многом изменили ход истории: нацеленность на минимализм и комфорт в её работах были вынужденной необходимостью, продиктованное эпохой.
А вспоминая маленькое чёрное платье Шанель можно лишь бесконечно восхищаться её талантом маркетолога и умением чувствовать конъюнктуру.
Множество женщин после войны носили траур, а мода на маленькое чёрное платье узаконило имеющие тенденции, стерев тем самым визуальные границы между представительницами привилегированного класса и обычными женщинами. Изящный ход!
Обо всём интересном, услышанном на лекции Екатерины Романовой, можно писать ещё долго. Но у меня есть идея получше: взять интервью у Кати и раскрыть тему лекций по искусству более подробно, поэтому лучше начну готовить вопросы.
