Valerius: “Я боюсь людей, которые потухли“
Прошу любить и жаловать: Валериус (Valerius) – самобытный художник-новатор, автор своих собственных графических техник “Царапки“, “Белое на белом“, и просто вечный кудесник, сохранивший в неприкосновенности собственного “внутреннего ребёнка“. Творчество Валериуса представлено в образовательной программе Pat Masson Fine Art. С 1996 года о творчестве художника читают цикл лекций на ежегодном всеамериканском конгрессе преподавателей искусств, а его работы находятся в Екатеринбургском музее изобразительных искусств, в Петербургском Городском музее кукол, в 12 западных галереях и во многих частных коллекциях России, США, Франции, Швеции. В 2005 году в Нидерландах была выпущена почтовая марка, посвященная творчеству Валерия Иванова (настоящее имя художника).
Моё знакомство с творцом случилось в Уфе во время благотворительного мероприятия “МегаФон DreamCup: теннис на колясках“.
Валериус украсил это мероприятие своими работами, исполненными света и неповторимой самобытной грации. С первых минут знакомства возникло желание узнать об этом человеке больше, моя всеядность кладоискательницы сделала своё дело – и итогом этого стала довольно ёмкая беседа на разные темы, в том числе про игры со временем, гениальность Пикассо, о вечных и красочных мирах пернатой души и о том как, да и нужно ли, бороться с пресловутым бытом.
С какого момента началось твоё осознание себя как художника?
С самого детства. Я родился в маленьком красивом уральском городке Сибай, но уже тогда во мне было чёткое осознание того, что моя жизнь будет совершенно иной – интересной, насыщенной впечатлениями и образами. Осознавал и то, что самые интересные события будут происходить в других городах и странах. Я очень рано начал думать образами. Сначала было обучение в художественной школе, позже – в 12 лет я покинул родительский дом и начал обучаться в художественном интернате в Уфе. Но творчество началось с 7 класса, именно тогда и родились работы, которые интриговали и впечатляли преподавателей. Помню, меня частенько оставляли после занятий и задавали вопросы в духе “как я умудряюсь так нетривиально работать с маслом, как возникли те или иные «миры» в голове“. В общем, то, что получалось, озадачивало старших коллег.
То есть твои самые яркие детские воспоминания связаны с визуальной стороной восприятия?
Безусловно. Это место, где я родился. Это горы и просторы. В годы детства или юности прекрасные достопримечательности этих мест не осознавались мной как нечто базовое. Взрослея, я осознал это возвращение к корням. Эти замшевые горы… Я хочу их написать! Именно сейчас осознаю то, что мы все родом из гоголевской шинели, мои картины родом из бабушкиных халатов! Мой стиль определяют как этно-инфанс, детский, незамутненный с примесью народных мотивов. В этих завитушках критики видят этнические мотивы, которых лишено творчество петербуржцев, оно ведь более монохромно.
Цыганщина?! Возможно, но мне так нравится работать с яркими взаимоисключающими друг друга цветами. Если есть возможность сделать ярче яркого, то почему бы этого не сделать?
Рассматривая твои работы, я неоднократно ловила себя на том, что они будто лечат душу и расслабляют… В твоих картинах много света, они очень располагают к медитации. Наверное именно поэтому их так любят дети. Расскажи о сотворчестве с младшими товарищами…
Творчество – это чистой воды медитация, а картины – мантра. У меня очень много проектов с детьми. В каждом из нас есть ребёнок. Мы всю жизнь находимся в той точке, где нас обидели или недолюбили. Я придумал тему гигантских раскрасок – часть картины моя. Это как страница из книги, где дети могут раскрашивать на одном полотне картину профессионального художника, добавляя свои каляки–маляки. Сделав большой проект в “Музее Связи“, я заметил интересную тенденцию. Молодые 30-летние родители, пришедшие рисовать со своими детьми, сами дети 90-х, а это самые провальные годы по рождаемости. Их родители строили карьеру, выживали, рушили семьи, а этим детям не дочитали сказки, с ними не разговаривали, их недолюбили. И вот они оказываются, как маленькие дети, наедине с сакральным холстом и красками. Глядя на это, возникает логичный вопрос: так кто всё-таки более свободен и жаден до творческого порыва – они или их маленькие дети?
Поговорим ещё немного о творческих альянсах. Как возникла социально адаптированная техника “Царапки“? Что тебя сподвигло на её создание?
Царапки – это моя личная версия графики. У меня нет графики в чистом виде. Я не делаю эскизов. Для меня это пустая трата времени, понимаешь? На самом деле нужно проживать картину не в голове, а на плоскости, на холсте. Я пишу в основном сериями, если у меня есть некая мысль, то в один холст её не уместить. В итоге может родиться 20 картин, где каждая перетекает в следующую. Это позволяет заметить изменение сюжета. Не было задачи придумать социально адаптированную технику. Я делал выставку и мастер-класс у своих друзей.
И они подметили, что техника хороша тем, что к ней можно прикасаться. Развивать тактильные ощущения. Что хорошо для слабовидящих – она универсальная.
После чего были приглашены слабовидящие люди. Кроме этого у меня есть техника под названием “Белое на белом“: рельефные картины, написанные акриловыми пастами, которые тоже можно считывать на ощупь. Это как бы выпуклые “Царапки наоборот“. Но опять же можно объединять эти две техники, ведь в каждой технике можно и нужно расти всю жизнь.
Расскажи про альянс с Юрием Шевчуком и группой “ДДТ“.
Альянс зародился, когда у меня была мастерская на Пушкинской, 10 в Петербурге, куда приезжал Владимир Жигулин, наш общий с Юрием друг, который также был дружен с ним ещё с давних уфимских времен. Там мы и познакомились. Я оформил обложки альбомов “Актриса Весна“, “Оттепель“ и клип “Дождь“ совместно с Борисом Деденевым. Это была дружба-сотрудничество. Из нереализованных осталась обложка альбома “Чёрный Пес Петербург“. Вот такие легенды с Пушкинской, 10.
Как удачно подметил один из классиков-современников: мы вошли в историю авангарда уже потому, что оказались в нужное время в нужном месте.
Расскажи о художниках, вдохновляющих тебя…
Безусловно, это Хундертвассер – архитектор экосистемы, суперхудожник. Это Гауди с его бионической архитектурой. Это, конечно же, Малевич – отец многих направлений в авангарде. Пикассо – космический персонаж, гений гениев. Именно он стал вдохновителем для многих художников, которые просто взяли маленький листочек с его древа и провели всю жизнь за его выращиванием. Говорят, когда-то к нему в гости пришел Дали и, рассматривая “Гернику“, сказал Пикассо, что готов прописать каждый волосок на крупе этой лошади…. Но на это у него, к несчастью, нет времени, ведь ему нужно разрабатывать новые идеи для тысяч творцов, которые идут вслед за ним. Я не люблю Дали…
Поговорим об оберегах и тотемах. У каждого творца есть некий образ или вспомогательный элемент, часто приходящий через творчество или сны. Отлично знаю это по себе. Как с этим у тебя?
Это символ Птицы. Самый яркий символ. Это очень личная история (прим. корр.: цикл работ “У меня к тебе птицы“). Когда-то сильные переживания создали этот образ. Символ птицы, крылатой нимфы – стал лекарством, избавил от сильной душевной травмы. Я знаю, что в психологии есть несколько стадий, которые проживает травмированная личность: начинается все с отрицания и заканчивается, если не ошибаюсь, отпусканием и принятием. В творчестве это тоже отражалось циклами. Сначала было отрицание человека, который причинил боль; технически использовались тёмные краски и агрессивные мазки, а закончилось тем, что птица пришла в образе единой пернатой матери, оберегающей.
Это очень личная история. Птица – символ очищения, возрождения … и доверия к миру, что немаловажно!
В каком-то смысле я сам эта птица, исцелившая себя. (прим. корр.: Об этом Валериус немного рассказывает в документальном фильме о становлении художника “Путь невидимых чудес“ режиссёра Владимира Кинока, ). “Приходят“ и сердца – тоже яркий символ. Одно время сердца были очень фактурны, иногда я выжигал их феном, насквозь прожигая холст. Знаешь, краска так и взрывалась! Это магия света и красок. Есть серия картин, где персонажи “являлись“ без глаз. Как некогда пел Шевчук: “Я стираю глаза на своём лице. Мне они ни к чему, ведь тебя больше нет“.
Предположу, что сны играют большую роль в твоей жизни. Это верно?
Безусловно, большую и бОльшую. Все мы находимся в непрерывном потоке времени, это тоже похоже на единый сон, в котором я выстраиваю свою реальность. У меня расшифровки собственных снов часто воплощаются через картины.
Известно, что в каждом человеке присутствует тёмная и светлая стороны. К примеру, если говорить о мужском начале – это вечная борьба Фауста и Мефистофеля. Если рассматривать женское архитипическое, библейское – то “альянс“ Евы и Лилит. Люди искусства наделены особым даром – чувствовать и воплощать эти темы в своих работах через красочные образы. Ощущаешь ли ты в себе взаимодействие тьмы и света? Если да, как это выражается в творчестве?
Я близнец, и этим все сказано. Эта борьба ежедневная. Она всегда во мне. Но важно, что перевесит в итоге. Я считаю, что незаметного “перехода“ от тьмы к свету не бывает. Один мой друг, известный художник, как-то сказал мне: “Тебя всегда спросят с кем ты…“.
Каким образом, по-твоему, проявляются такие вопросы?
Через интуицию, к примеру. Есть знаки, которые даёт сама жизнь. В любом случае наша основная задача – вырасти над собой, и каждый выбирает для себя что есть рост.
Выбор – это святое право каждого, в том числе и выбор расширения творческих границ. Ты в этом плане космически всеяден. Я знаю, что ты создавал театральных кукол. Расскажи об этом опыте, пожалуйста.
Я создавал не совсем театральных кукол. Лет 8 я работал в арт-клубах. Решил пойти в клубы, чтобы не “запираться“ со своими работами в келье-мастерской. Мне нужна была обратная связь. Несколько лет я делал боди-арты, перфомансы и кукол. Все держалось на головных уборах. Это были большие, тяжёлые, сделанные из гипсового бинта, конструкции, головы которых обрамляли различные украшения. Одним словом, эти создания напоминали восточных женщин, которые несут на голове кувшин. Это был очень интересный полезный опыт.
Какой чарующий магический обряд получался! А что касается обряда создания картин… Наверняка он у тебя не менее необыкновенный, чем используемый в арт-инсталляциях. Приоткроешь завесу таинства?
Есть тонкий момент, незаметный для других, но явный для меня. После написания картины я сажусь и жду. Когда меня спрашивают: “Чего ты ждешь?“, я отвечаю, что жду того момента, когда в картину войдет чудо. Иногда это маленькая деталь. Этот процесс хорошо подмечали кукольники. К примеру, вот Великий Лео Кондаков говорил о том, что в куклу вселяется душа именно в тот момент, когда он ставит блик на зрачке куклы. С картинами аналогично. Если ты понимаешь, это тоже магия и медитация – этот процесс ожидания. Спрогнозировать ничего нельзя. Если это можно назвать обрядом, то такой вот у меня обряд.
Замечательно! А есть обряды борьбы с бытом, или уже обретена внутренняя гармония?
Здесь интересно то, что у каждого человека в жизни существует планка раздачи долгов – обществу, родителям… Построить дом, посадить, дерево, родить ребенка…Чаще всего критическая точка наступает в 40 лет. Так было и у меня. В 40 я задал себе вопрос: “А где же я в этой веренице бытовых обязательных дел, где моя душа, что я сделал именно ради себя?“ И с тех пор началось интересное время, и оно длится до сих пор, слава Богу. Быт безусловно имеет место быть. Но, понимаешь, во многом он приравнивается к некой игре. К примеру, мне нравится находить совершенно “убитую“ квартиру, кривую-косую, в старом фонде и добавлять в неё новый дизайн. Мне безумно нравится каждый день менять маршруты – в прямом и переносном смысле.
Писатель и историк Михаил Зыгарь в своем нашумевшей книге “Империя должна умереть“ проводит интересную параллель революции 1917 года с современностью: описывает события, свидетельствующие о “закольцованности“ времени. Как ты считаешь, всё действительно идёт по кругу?
Не могу говорить про революцию. Я не думаю такими категориями. Скажу за себя. В моей жизни очень много спиралевидностей, событий, которые повторяются. Таким образом, к каждой новой ситуации ты приходишь с другим опытом, решая их, выходишь на новую ступеньку. Случаются и повторы, когда события, которые вообще не должны были состояться, складываются в единую нить. Если раньше я переламывал ситуацию, то теперь жду того момента, когда “все звезды встанут в ряд“.
Отличный рецепт: иногда нужно просто подождать. Время всё расставит по своим местам.
Что для тебя красота?
Красота в душе каждого человека, который непрестанно работает над собой, обтачивая алмаз своей души в бриллиант. Красота в работе над ошибками, в умении прощать. Работать и работать. Через кровь, через слёзы. Неимоверно трудно взять и вырасти над собой. Кажется, Македонский сказал, что проще изменить мир, чем себя. За короткий миг человеческой жизни вырасти над собой можно через творчество. Это чуть ли не единственное из того, что отличает человека от животного. С возрастом приходит понимание того, что красота в простых вещах – в улыбке, в объятиях, в дожде. Тонино Гуэрра говорил о том, что всю свою жизнь он любовался величественными произведениями искусства, а умирая, он сказал что-то в духе: “Просто … как прекрасен дождь, как хочется влюбиться“. Человек красив в стремлении, жажде жить. Я боюсь людей, которые потухли. Стремиться, творить, очаровываться! 8 раз упал упал, 9 поднялся. Это очень по-самурайски, по-башкирски.
Очень дерзновенный и вдохновляющий девиз! Ты для меня – пример личности несгораемой, вопреки всем шероховатостям быта и противоречиям социума, сумевший сохранить, спеленать, не дать загубить своего “внутреннего ребенка“. И то, как он себя проявляет через светозарье твоих картин, как сказал бы Льюис Кэррол – “волшебственно и чудесато“! Спасибо тебе, что приоткрыл завесу своих сакральных творческих обрядов. Вдохновения и удачи!
Фото: из личного архива художника.
