“Думаешь, конец света наступит?“
– Думаешь, конец света наступит?
– Обязательно.
/Фраза из фильма/
Режиссёр Андрей Звягинцев, взбудораживший общественность в 2015 году своим фильмом “Левиафан“, снял новое кино под названием “Нелюбовь“, и оно недавно получило приз жюри Канского кинофестиваля.
В центре фильма – история семьи Слепцовых, где озлобленные друг на друга Женя и Борис собираются разводиться, а сына – восьмилетнего Алёшу планируют отдать в интернат. Ведь у каждого из супругов есть новые отношения, в которые сын никак не вписывается. Узнав о решении родителей, Алёша сбегает из дома.
Слепцовы – яркий пример семьи, которая образовалась не по конструктивным причинам (взаимная любовь, желание родить и воспитать ребёнка), а по деструктивным: за счёт замужества супруги в своё время решили личные проблемы, и ребенок здесь был всего лишь инструментом, который со временем перестал быть нужным.
И вот мы имеем дело с нелюбовью внутри одной семьи, что есть прямое следствие масштабной нелюбви – нелюбви государства к своим гражданам, которое тотально насаждает мысль о “традиционных ценностях“ и ратует за запрет абортов, игнорируя тот факт, что появление на свет нежеланного ребёнка не делает счастливым никого – ни родителей, ни самого ребёнка.
Звягинцев сделал хорошо выстроенный психологический триллер, где напряжение нарастает с каждым кадром, и вопрос “Куда делся мальчик?“ не даёт зрителю покоя до последней минуты фильма, и в конечном счёте оказывается совершенно не важным. Удивительно, как в один момент в кадре проскальзывает иллюзия не-равнодушия родителей: в сцене, где они под дождём помогают волонтерам расклеивать ориентировки, на секунду возникает ощущение, что они любят своего сына, что если он отыщется, то всё у них будет иначе, всё будет хорошо. Как будто те крохи любви, что были в их сердцах, вылезли наружу и осветили кромешный мрак их существования.
История семьи помещена Звягинцевым в контекст нынешней общественно-политической жизни. В “Нелюбви“ хорошо показано то, что в критической ситуации на помощь государства не стоит рассчитывать: сотрудники полиции, ссылаясь на нехватку кадров и бюрократические особенности своей работы, прямым текстом отсылают родителей пропавшего мальчика к волонтерам ПСО – поисково-спасательного отряда. И здесь я вспомнила случай из своей семьи: когда младший брат, проходящий службу в армию, перестал выходить на связь, а номер телефона его воинской части в далёком сибирском посёлке каждодневно выдавал только короткие гудки, военкомат отмахнулся от нас, а руку помощи протянули сотрудники “Комитета солдатских матерей“ и оперативно решили проблему.
В финале картины трудно не увидеть яркую, хоть и грубую, метафору, когда главная героиня в спортивном костюме с надписью “Россия“ выходит из особняка на пробежку… и встаёт на беговую дорожку, расположенную на террасе, чтобы бежать в никуда.
“Нелюбовь“ — прямолинейное высказывание. Такие фильмы, конечно, по-своему хороши, но их едва ли когда-либо захочешь пересматривать. Я как-то сравнивала фильм “Дурак“ режиссёра Юрия Быкова с лопатой, которой зрителя бьют по голове для доходчивости основной мысли. Здесь то же самое. И одного удара лично мне вполне хватает, чтобы уяснить нужное и важное.Слова, выведенные в эпиграф, прямо соотносятся с семьей Слепцовых, где конец света наступил, причем задолго до исчезновения сына Алёши. Этот момент отослал меня к фильму “Это всего лишь конец света“ (2016), где режиссёр Ксавье Долан тоже поднимает тему семьи, полной непонимания, отчуждения, нелюбви. Возможно, Звягинцев видел это кино, и здесь можно говорить о таком художественном приеме как реминисценция. В любом случае оба фильма стоит посмотреть. Потому что они – про нас. Про всех нас.
