О Гоголь-центре и спектакле “Девять“

Мое знакомство с “Гоголь-центром“ – московским театром под руководством режиссёра Кирилла Серебренникова произошло 3 года назад. Помню, войдя в здание с фирменными красно-белым логотипом на фасаде, я увидела массивную ель, висящую в метре от пола в горизонтальном положении на стальных цепях, и елочные игрушки, сложенные под ней. Это необычная картина навела меня на мысль, что здесь любят удивлять. И я не ошиблась – спектакль “Митина любовь“, показанный в тот вечер оказался настолько поразительным, что я ещё долго после выхода из зала не могла прийти в себя от увиденного: представьте, каково провинциальному зрителю 1,5 часа смотреть спектакль, где актёры ни разу не касаются пола, потому что перемещаются, цепляясь за штыри, торчащие из стены. Это был тот случай, когда рандомный выбор спектакля оказался настолько удачным, что театр запал в душу крепко и надолго. Поэтому поехав в Москву на этих январских, я не могла упустить случая снова оказаться в “Гоголь-центре“.

Немного о самом о театре: возник он не так давно – в 2012 году новым худруком Московского драматического театра им. Н.В. Гоголя был назначен Кирилл Серебренников, который вскоре объявил о планах реформировать театр и дать ему новое название.

“Гоголь-центр“ – это территория свободы“ гласит их сайт, и действительно, попав внутрь здания чувствуешь себя очень комфортно и свободно, чего не бывает в академических театрах, где обстановка строгая и чинно-торжественная. В “Гоголь-центре“ посетителей встречают улыбчивые молодые люди в красных фирменных футболках, театральное кафе призывно манит ароматом свежесваренного кофе, а со стен на посетителей “смотрят“ зеркальные изображения известных театральных деятелей – Станиславского, Мейерхольда, Ефремова и др. Зеркальность этих двумерных фигур – интересная метафора, которую можно расшифровать так: все эти люди были “зеркалами“ своего времени и отражали картину своей эпохи через искусство, в то же время мы, воспринимая это искусство, создаём своё субъективное видение – свою нейрореальность, проще говоря видим в них отражение самих себя.

Наверное, здесь нужно ещё сказать, что “Гоголь-центр“ ориентирован на работу с современными драматургами и молодыми авторами, и заточен на экспериментальность. К тому же он многофункционален – его стены вмещают в себя дискуссионный клуб “Гоголь+“, киноклуб “Гоголь-кино“, театральную медиатеку и много чего ещё. Одним словом, это театр нового времени, который возник на месте старого изжившего себя учреждения благодаря группе инициативных молодых людей с прогрессивными взглядами на искусство в целом, и на театр в частности.

В этот приезд я попала на “Девять“ режиссёра Сергея Виноградова, интерес к которому у меня подогревался ещё и тем, что он поставлен по мотивам замечательного фильма Михаила Ромма “Девять жизней одного года“ (1961). Перед началом показа автор инсценировки Валерий Печейкин рассказал собравшимся о появлении идеи спектакля и нюансах работы над ним, сказал пару слов о фильме Ромма и в конце выступления неожиданно затронул тему креоники, чем меня сильно заинтриговал. Впоследствии оказалось, что про замораживание умерших людей косвенно упоминается в спектакле.

Первая половина сюжета “Девяти“ идёт по пути киносценария Михаила Ромма не сворачивая – те же персонажи, те же ситуации, те же диалоги, те же девять дней из жизни физика-ядерщика Дмитрия Гусева. Любовная линия, как и в фильме, находится здесь на втором плане, подчеркивая одержимость главного героя наукой, пока его молодая жена страдает от его невнимания и мечется между ним и его коллегой – циничным и жизнерадостным Ильей. На середине спектакля, наконец, начинает проглядывать задумка создателей: сюжет плавно перетекает в наше время и в нём появляются “Сколково“, “нановакцины“, “распил бюджета“. Киноистория Михаила Ромма получает альтернативное продолжение: тема самопожертвования учёного ради науки, помещённая в реалии сегодняшнего дня, высвечивается в спектакле с интересного ракурса. Самой эпичной здесь можно назвать сцену, где Илья выступает с докладом перед членами комитета по науке, желая получить госфинансирование для своей генной машины. Но условный комитет в лице доктора философии (!) и организатора выставок-ярмарок (!) оказывается больше озабоченным вопросами ура-патриотизма, чем возможностью излечивать в будущем этой нановакциной смертельные болезни. И вот Абсурд скалит зубы пока Система с хрустом затаптывает разработки и перспективы двух учёных.

“Девять“ является по сути результатом анализа фильма Ромма, но при этом меняет идеалистическое восприятие советского киногероя Гусева, сбивая с него идеалогический налёт, и показывает его мятежной душой, способной найти успокоение только в любимом деле – поиске истины. Спектакль подводит главного героя к общему знаменателю с Вечностью, поскольку такие Гусевы были во все времена, и именно они двигают прогресс, даже если кого-то из них сжигают на костре, а кому-то отказывают в господдержке.