Руди – неудобный человек

7 ноября в Казани открыли первый в России памятник великому Рудольфу Нурееву. Из-за зашоренности башкирских властей памятник не появился на родине танцовщика – в Уфе. Казань в очередной раз оказалась более прогрессивной. Но самое смешное, что через два дня у нас тоже открыли памятник – городовому (читай: полицейскому). В свете последних событий это вдвойне смешно. В кавычках.

В один из этих дней я сходила в Башкирский академический театр драмы им. Мажита Гафури на спектакль “Руди – Never off“ режиссёра Айрата Абушахманова.

В афише спектакль был заявлен как “этюды из жизни“, поэтому можно было сразу предположить, что о жизни великого танцовщика мне расскажут избирательно, избегая неудобных моментов. Так и оказалось. Поэтому в зале было много школьников. Им же было посвящено начало спектакля, где на экране показали видео с опросом уфимской молодёжи на улицах города. Никто из опрошенных юношей и девушек нежного возраста не смог толком сказать, кто такой Рудольф Нуреев. И это, конечно, прямой результат негативного отношения властей к советскому перебежчику, чьё имя долгое время было под запретом, но и после распада СССР многие придерживались этого принципа молчания :

ведь великий танцовщик хоть и наш земляк, но в то же время не совсем “наш“: был гомосексуалом и умер от СПИДа. Неудобный человек в общем!

Забегая вперёд, скажу, что “Руди – Never off“ – это такое краткое театральное пособие для юной категории уфимцев. Люди, которые знают биографию Нуреева, смотрели документалки о его жизни – не ЦА этой постановки. Так что мне оставалось только следить за режиссёрскими решениями и их воплощением на сцене. У А. Абушахманова с этим получше, чем у остальных его коллег по цеху, творящих на сцене башдрамы. Здесь можно что-то говорить про свежий взгляд и новаторские приёмы. В “Руди – Never off“ сцены динамично перетекают одна в другую, декорации быстро сменяются, так что у создателей получилось уместить все основные этапы жизни Рудольфа Нуреева в полуторачасовой спектакль. Может именно по этой причине многочисленные школьники сидели в зале тихо и не шумели: их внимание было захвачено сценическим действом.

Моё же внимание весь спектакль держала игра Урала Аминова в роли Руди.

Причём больше его пластическая игра, чем драматическая. Если бы я не видела Аминова в других спектаклях башдрамы, я была бы уверена, что Урал – приглашённый актёр из театра оперы и балета. Его пластика и сценические движения выдавали в нём человека с балетным прошлым. Особенно на фоне остальных актёров, играющих коллег Нуреева по сцене, и имеющих далеко не балетное телосложение.

Отношение А. Абушахманова к советскому прошлому страны критическое, это можно увидеть и в других его спектаклях про то время.

В “Руди – Never off“, в этой связи, особенно удачна сцена, где ярко одетый Нуреев противопоставлен остальным танцорам труппы, которые облачены в серые одежды и передвигаются по сцене кучкой, как человеческая многоножка, передавая друг другу кипятильник – знаковый атрибут той “прекрасной“ эпохи.

Про гомосексульность в спектакле Нуреева умолчали – оно и понятно: ведь у нас есть дикарский закон о “пропаганде“.

Но на выходе один школьник сказал другому: “В Википедии написано, что у него был СПИД“. Ага в спектакле и про эту часть жизни Нуреева не было ни слова. Про неё создатели тоже решили стыдливо умолчать, хотя вроде бы запрещающего закона на этот случай в российском законодательстве не предусмотрено. То есть в России эпидемия ВИЧ, а в башдраме всё ещё обходят эту “неудобную“ тему стороной. Не из такого ли отношения к теме ВИЧ растут ноги проблемы стигматизации ВИЧ-инфицированных людей в нашем обществе? Я для себя на этот вопрос ответила: да, да и ещё раз да. И это останется на совести нашего прославленного театра. А про Рудольфа Нуреева рекомендую к просмотру британскую документалку 2018 года “Нуреев: его сцена – весь мир“. Ничего лучше про нашего земляка я ещё не видела.

Фото: из сообщества БАТД во Вконтакте.