“А король-то голый!“
Алексей Балабанов – это, наверное, самый, разноплановый, самобытный и спорный российский кинорежиссёр, снимавший и про бандитский криминал (“Брат“, “Брат-2“, “Жмурки“), и про “Войну“, и про проблему “Уродов и людей“, не забывающий также экранизировать и классику (“Замок“, “Морфий“).
Наибольший резонанс общественности в 2007 году он вызвал душераздирающим фильмом “Груз-200“, которым условно положил начало всплеску чернухи в российском кинематографе. Но тогда беспокойства еще ничего не вызывало. Возникло оно позже: с нарочито кривой реализации фильма “Кочегар“ (2010), где “ватная“ игра актёров и назойливо преследующая зрителя весь фильм одна и та же композиция музыканта Дидюли, наводила на разные мысли. Одни решили, что Балабанов “иснимался“, потерял режиссёрское чутьё, а другие увидели в действиях творца завуалированный стёб. Потому вдвойне было интересно, по какому пути пойдет Алексей Октябринович дальше. И вот уселась я в кресло питерского “Дома кино“ смотреть новый фильм питерского режиссёра, снятого в естественных питерских “декорациях“.
По сюжету внутри черной тойоты лэнд крузер по стечению обстоятельств оказываются типичные представители российской действительности: бандит, музыкант, алкоголик, его отец-немощный старик, – и отправляются на поиски Колокольни счастья, что находится на необитаемой радиоактивной территории где-то между Петербургом и Угличем. В условиях ожидаемого конца света, эта колокольня видится героям чем-то вроде Ноева ковчега. “Некоторых она забирает, а некоторых – нет, но оттуда никто ещё не возвращался“, – рассказывает своим попутчикам один из них.
Половину фильма занимают долгие сборы в дорогу и езда на машине под байки и водкопитие из горла бутылки. По дороге подбирают голосующую проститутку. Узнав про цель поездки, она жалостливо молвит: “Я тоже хочу счастья!“. Эта фраза не раз прозвучит из уст персонажей, которые в этот момент будут напоминать механических кукол, которым нажимают на живот.
В “Я тоже хочу“ неблаговидная тенденция из “Кочегара“ продолжилась: снова актеры “с улицы“ и примитивные диалоги, которые будто сочинялись самими актёрами прямо по ходу съёмок.
Саундтреки к фильму писала группа “Аукцыон“. Надоедающего рефрена, как в “Кочегаре“, к счастью, нет, а поклонникам группы будет, возможно, вдвойне приятно увидеть в одной из ролей музыканта Олега Гаркушу.
Идея фильма не нова, явную параллель с фильмом “Сталкер“ не увидят разве что только те, кто не читал “Пикник у обочины“ братьев Стругацких или не смотрел экранизацию этой книги.
В “Я тоже хочу“ вложена приличная доля абсурда и бредовости, ими насквозь пропитан весь сюжет. Отсюда и голая баба, бегущая по сугробам в поисках счастья, или Гаркуша, прооравший у костра несуразную песню диким голосом. Финал фильма ознаменован появлением самого Балабанова со словами “Я кинорежиссер, член Европейской киноакадемии, я тоже счастья хочу“. Его смерть в кадре выглядит символичной.
“Этот фильм можно назвать квинтэссенцией убогой и безнадежной действительности, показываемой нам режиссёром из фильма в фильм, но обилие “балагановости“ не позволили мне почувствовать драматизм ситуации.
В этом фильме много такого, от чего хочется закрыть лицо рукой и решить, что над зрителем просто издеваются. Правда, всё это уходит на второй план, если смотреть на “Я тоже хочу“ как на фильм-плач. Плач Иеремии Балабанова по себе, по российскому кино, по себе-в-кино, вылившийся, в конечном итоге, в финальный монолог, где он вроде бы ничего, кроме “Я тоже хочу“, не сказал, но на деле всем фильмом сказал намного больше. И он хотел успеть до “апокалиптического“ 21 декабря, поэтому, вероятно, кино и снималось в спешке да абы как, по сырому сценарию и с “картонными“ актерами.
Эфемерное желание найти источник счастья, как и неисчерпаемый источник творческого вдохновения, остается несбыточным. Нам не скажут, что стало с теми, кого забрала колокольня, но те, кто остался обречены снимать вот такое “Я тоже хочу“ – прямолинейное и топорное, как восклицательный знак в конце строки, как та полуразрушенная колокольня…
Если это было последним словом Балабанова в кино, то оно вполне понятно.
Всегда лучше успеть уйти до того, как вскричат: “А король-то голый!“
