Музей “Следственная тюрьма НКВД“
После публикации статьи про московский музей истории ГУЛАГа, френдесса из Томска написала, что в её городе тоже есть музей на подобную тематику. И поскольку поездка в этот сибирский городок была к тому времени уже запланирована, то посещение этого места было только вопросом времени. Итак, Томский мемориальный музей “Следственная тюрьма НКВД“.
В застенках этой тюрьмы по приговорам, вынесенным здесь же в 20-40 годы прошлого века, было расстреляно более 23 тысяч человек.
Музейный объект находится в центре Томска на проспекте Ленина, 44 и является филиалом Томского областного краеведческого музея им. М.Б. Шатилова. В кассе нас встретила пожилая словоохотливая женщина, которая ловко пробивала билеты на компьютере. Вход для взрослого посетителя стоит 140 рублей. Вместе с нами в музей зашла семья томичей с маленьким ребёнком и пожилая дама с внуком-подростком, приехавшие из Москвы. Оказалась, что за плечами этой приезжей пары несколько музеев на подобную тематику, в том числе и на Украине.
Вообще людей в этот январский выходной день в музее было немало. В основном молодежь. Звучала и иностранная речь, но про иностранца будет сказано позже.
На решётчатой двери, ведущей непосредственно в комнаты музея, висит памятная доска. В 1990 году его установили на закладном камне будущего памятника жертвам большевистского террора на Томской земле. После открытия памятника доску передали музею.
Кассирша предложила нашей компании дождаться экскурсовода, и вскоре он появился – заведующий музеем Василий Ханевич, как я позже узнала – историк, член “Мемориала“, один из инициаторов создания этого музейного объекта в 1989 году и его учредитель. Прежде чем провести нас по залам, мужчина рассказал историю музея, про его нынешнее состояние и проблемы.
Музей появился после создания в Томске филиала общества “Мемориал“ в 1988 году. Именно эта правозащитная организация в своё время выступила одним из инициаторов принятия властями постановления “Об увековечивании памяти жертв сталинских репрессий“.
Члены Томского “Мемориала“ собрали большое количество материалов о массовых репрессиях 20-50-х годов на томской земле: воспоминания, письма, архивные справки о репрессиях и о реабилитации, фотографии и многое другое – данные о более 200 тысячах человек. Всё это впоследствии составило основу фондов музея. В начале 90-х подвальные помещения здания, служившие когда-то внутренней тюрьмой НКВД, были освобождены и переданы областному краеведческому музею для создания филиала – музея политической истории XX века.
Первым почётным посетителем стал А.И. Солженицын, который побывал в Томске во время возвращения из США на родину.
Мрачные коридоры, массивные двери, толстые кирпичные стены, решётки на окнах… создатели постарались воссоздать здесь атмосферу того времени, и у их это прекрасно получилось.
Музей “Следственная тюрьма НКВД“ небольшой, включает в себя экспозицию тюремного коридора и пять небольших помещений, в том числе реконструированные карцер и кабинет следователя.
Экспозиция тюремного коридора под названием “Хроника репрессий на Томской земле“ включает ряд стендов, которые рассказывают об известных людях, имевших отношение к этой тюрьме: например, первая женщина-офицер Мария Бочкарёва – героиня фильма “Батальонъ“, князь Владимир Львов – октябрист и депутат Госдумы, драматург Николай Эрдман, чью пьесу недавно ставил наш Молодёжный театр, Евфросинья Керсновская – бессарабская помещица, которая прошла лагеря ГУЛАГа и в конце жизни описала всё в своих дневниках и рисунках.
“То, что происходило в Томске и на территории Томской области в эти годы, происходило повсеместно по всему СССР, различаясь разве что в масштабах репрессий, именах исполнителей и жертв“ – гласит надпись на стене.
Заведующий музеем Василий Ханевич знаком с потомками многих репрессированных на томской земле, поддерживает с ними связь, и благодаря этой погружённости в истории этих людей, его рассказы очень живые, а не формальные. По словам Василия Антоновича, он стал музейным работником, начав заниматься историей своей семьи: его деда и прадеда забрали в 38-м и об их судьбе семья долго ничего не знала.
Пока писала этот текст, наткнулась в сети на любопытный сайт, посвящён ный расследованию дела Карагодина Степана Ивановича, расстрелянного в Томске. Ресурс уникален тем, это расследование ведётся членами семьи этого человека, начиная с 1928 года и продолжается последующими поколениями по сей день. Впечатляющий труд: скрины, выписки, имена убийц, построение всей цепочки произошедшего с подробным описанием всех участников.
В одной из комнат музея воссоздан интерьер кабинета допросов. Портрет Дзержинского на стене, у стола – манекен следователя, на столе – увесистое ДЕЛО поэта Николая Клюева, который обвинялся в стихах контрреволюционного характера. Здесь можно ознакомиться и с другими политическими делами, в которых содержатся подробные описания арестов, обысков, протоколов, справок, список вопросов, которые следователь задавал на допросе, и ответы арестованного.
Этнограф, историк Михаил Бонифатьевич Шатилов, чьё имя носит Томский краеведческий, тоже из числа репрессированных – в 1937 был приготоворён к высшей мере наказаний – к расстрелу.
В этой комнате же произошла такая сцена: в компания молодых людей, где был иностранец, друзья предложили ему сесть на стул следователя и сфотографироваться, и молодой человек уже собирался это сделать, но в этот момент подруга перевела ему смысл задумки и молодой человек истово замотал головой и отказался. Уж не знаю, из суеверия ли, или из этических соображений. В последнем случае я с ним солидарна. Не хочется отождествлять себя ни с одной из сторон этой страшной многолетней истории. В музее и без того есть жутковатая инсталляция – тюремная дверь, которая никуда не ведёт, за ней стена, но когда посетитель, думая, что там помещение, смотрит в дверное окошко, то видит себя. Вместо стекла в окошко вставлено зеркало.
Самые чудовищно впечатляющие экспонаты другой выставки – “Большой террор“ – это документ с планом на расстрелы.
Так называемые “контрольные цифры“ – число людей, подлежащих уничтожению в данной области, городе, республике. Там же – другой документ, где вождь, откликнувшись на прошение, размашистым почерком щедро добавляет Красноярскому краю дополнительные 6600 человек.
Перевыполнение планов, как известно, поощрялось властью даже в таком деле.
Другая экспозиция – “Расстрельный крест“ – это фотографии людей, прошедших Томскую тюрьму и впоследствии казнённых в Расстрельном рве Каштачной горы в Томске. Снимки выложены в форме большого креста. Ещё одно место официального расстрела – Колпашевский яр – высокий обрывистый берег реки Обь в черте города Колпашево. Эти захоронения были случайно открыты в 1979 году, когда половодье подмыло берег и обнажил одно из них. И этому место посвящена отдельная выставка. Несмотря на компактность музея, с десяток, имеющихся в нём экспозиций, очень информационно насыщены.
В последней комнате нас ждала персональная выставка, посвященная Густаву Шпету, доценту МГУ, лингвисту, полиглоту, которы попал под раздачу НКВД просто потому, что имел немецкую фамилию.
Прошлое этого места было безрадостно, но и настоящее не вселяет оптимизма. Главная проблема, по словам заведующего, в том, что музей не является владельцем этих подвальных помещений. Три года назад собственник решил продать здание, но обозначенной суммы у города не оказалось. Начались судебные тяжбы по выселению музея с его территорий. Самое смешное, что Москва выделила 200 миллионов на покупку здания, но власти города переадресовали их на строительство более нужного, по их мнению, объекта – музея науки и инноваций. Сейчас музей “Следственная тюрьма НКВД“ каким-то чудом всё же находится на своём месте. Надеюсь, так всё и останется.
Фото: Ольга Лесная.
