В стенах суда /опыт поддерживающих

“Детские страхи – твои крокодилы
– тихо растут под ковром или в ванной,
Это драконы, уснувшие в иле,
крепче, потуже завинчивай краны…”

Сейчас в Кировском районном суде столицы Башкортостана идут заседания по делу Лилии Чанышевой – политзаключенной, экс-координаторки штаба Навального в Уфе. В июне 2021 года власти объявили эти структуры экстремистской организацией, а в конце 2021 года политикессу обвинили в ”создании экстремистского сообщества” и внесли в реестр экстремистов и террористов. И хоть Лиля прекратила политическую деятельность задолго до того, как штабы стали вне закона, и закон не должен иметь обратной силы, но нашей землячке грозит до 18 лет тюрьмы за то, что говорила правду и вела легальную политическую работу.

В своё время Лиля поддерживала фемдвиж – приходила на наши Фембайрамы, а потом мы вместе пытались (как говорит Шульман) защитить Отечество на парламентских выборах. Это человек, в чьей политической и человеческой репутации я не сомневаюсь, более того, считаю своим моральным камертоном и ролевой моделью: какой надо быть мощной личностью, чтобы пойти за свои идеалы и ценности до конца. И моя бесконечная гордость – что Лиля из одного со мной края, что мы лично знакомы и переписываемся через тюремную почту. 

Нашу землячку держали в московском СИЗО больше года, и пару месяцев назад этапировали в Уфу и начали судить. В один из дней я взяла отгул на работе, собралась с духом и пошла в суд – поддержать Лилю. Ко мне присоединилась подруга Катя, и это стало мне сильной поддержкой, потому что я не могла отвязаться от ощущения, что зайти в здание суда – как залезть в горло дракону. Да, это сугубо иррациональный страх, учитывая, что у меня даже есть опыт выступления свидетельницей в суде (по делу о фальсификации итогов выборов в нефтекамском избирательном участке (виновников и виновниц тогда так и не наказали). Тем не менее зайти в двери суда Кировского района оказалось для меня нелёгким действием. Мне упорно лез в голову стих знакомой уфимской поэтессы (в эпиграфе и далее по тексту), написанный в 2006 году, но сейчас его актуальность как будто возросла в сто крат:

Это всё жизнь в животе у дракона,
Воздух, наш воздух – желудочный сок,
/знаем законы/
мы знаем законы
Снова под нами лишь древний песок,
Снова над нами зелёное небо,
солнце – всего лишь его жёлтый глаз,
мёртвый и вечный смеющийся мир,
Может случится, проглотит всех нас,
Просто проглотит
проглотит
всех
нас
/беги беги беги/

Что-то подобное, как оказалось, испытывала и Катя, которая после поделилась своими ощущениями: “Сегодня было страшно, волнительно, очень тепло, очень мило и всё равно страшно. Я никогда в жизни не ходила на митинги, ибо тварь дрожащая, но с прошлого года мучительно искала “а что же я могу сделать, что в моих силах“. Мне кажется, оказать моральную поддержку политзаключённой женщине – это относительно безопасно и значимо. Поэтому сегодня я впервые познакомилась с Лилией Чанышевой. Если конечно обмен поддерживающими выкриками и приветствиями можно назвать знакомством. Мне до сих пор немного не по себе, но я рада, что решилась. Это был очень тёплый день. Жаль, что знакомиться с прекрасными людьми приходится в таких отвратительных обстоятельствах”.

На подступах к зданию суда я встретила уфимскую гражданскую активистку Ольгу Комлеву, которая сейчас работает журналисткой издания RusNews, поэтому посещает все заседания не только как соратница Лили, но и в качестве обозревательницы этого судебного процесса. В коридоры суда нас допустили после просмотра паспорта, осмотра вещей и одежды. Делали это люди с каменными и недоброжелательными лицами, так что улыбаться и смеяться, общаясь с Катей, мне было неловко, и я очень старалась перебороть это стеснение. Не хватало ещё своим мрачным лицом подыгрывать этому хмурому казенному ансамблю. На этом дискомфортная часть закончилась, потому что дальше пошли коридоры суда с успокаивающей рутиной: с сотрудницами, снующими туда-сюда с бумагами, и с посетителями, ожидающими на лавках. Если здесь происходит коллективное беззаконие, то это зло совершается с обыденными лицами, – думала я.

Это урчанье желудка дракона –
сводки больших и пустых новостей,
строим,
мы строим
дома из бетона –
всё – из его же хрящей и костей,
Мы иногда
разбираем лопаты,
Зубы дракона сажаем в земле,
Всходят солдаты,
выходят солдаты,
Только
с рожденья попавшие в плен…

Суд над Чанышевой закрытый: в зал не пускают ни представителей СМИ, ни иных желающих присутствовать. Лилю мне в тот день удалось мне увидеть 6 раз по 5-8 секунд, пока её приводили/уводили на заседание. Лилия Айратовна улыбалась присутствующим и благодарила за поддержку. “Её стойкость восхищает, и как-то заставляет держаться, и как она сама пишет – так она поддерживает нас, даже при таких условиях”, – написала френдесса из соцсетях.

На следующей неделе я отпросилась на полчаса с работы и снова сбегала в суд. Будучи уже опытной, знала, где стоять, пока подсудимую ведут по лестнице и коридорам в зал заседания. Пока все поддерживающие ждали привода Лили непосредственно у зала, я стояла во второй точке – на втором этаже у лестницы, одна, и у меня единолично было 8 секунд, чтобы перекинуться с Лилей парой слов и выразить поддержку.

Хождение в суды к политзаключённым можно воспринимать как следующий уровень гражданской осознанности после написания писем в сизо и колонии. Смысл и того, и другого в том, чтобы практиковать гражданскую солидарность, чтобы, как сами узни_цы совести, так и те, кто причастен к этому делу со стороны государства, видели, что к процессу обращено внимание людей, что у Лили есть поддержка, что не всем всё равно и не всех им удаётся запугать целиком и полностью. Моё огромное восхищение вызвали те немногие люди, большей частью женщины, которые самоотверженно не пропускают ни одно заседание и находятся у зала суда все эти дни, а после заседания каждый день дожидаются на улице вывода Лили в автозак, чтобы попрощаться.

Если для того, чтобы остаться свободным человеком в несвободной стране, нужно пойти в тюрьму за свои ценности, то выходит, что самые свободные россиян_ки сидят за решёткой. Парадокс.

По словам адвоката Лили завершающие заседания пройдут 25-26 апреля, а приговор может быть вынесен уже в мае. Даже если прогнозы неутешительные и кажется, что всё бессмысленно, имеет смысл ходить в суды к политзаключённым, писать им письма, писать о них в соцсетях – вкладываться в эту гражданскую солидарность, преодолевать страх, взращивать в себе гражданина и человека. А иначе зачем это всё…

Фото: авторки.