Синдром Петрушки: тривиальная мелодрама

Синдром Петрушки: тривиальная мелодрама

Недавно на российские экраны вышел фильм режиссёра Елены Хазановой “Синдром Петрушки“ – экранизация одноимённой книги Дины Рубиной. По интригующему трейлеру с актёрским тандемом Евгений Миронов–Чулпан Хаматова, а также по словам самой писательницы, что кино ей понравилось, зрителям можно было надеяться, что результат получится достойным, под стать книге. Ан нет, во время просмотра фильма, примерно на середине, я была вынуждена отбросить все надежды, потому что картина вырисовывалась удручающая.

Понятно, что любая экранизация произведения – это так или иначе выжимка, попытка уместить огромный мир книги в лаконичный сценарий. Сценарист решает, что именно он привнесёт из книги в сценарий, а что – оставит за бортом. От правильности его выбора зависит смысловая и идейная наполненность фильма, его тождественность первоисточнику. В фильме “Синдром Петрушки“ с этим делом беда.

pet-post

В книге драма семьи Уксусовых берёт начало из детства супругов: Петя – замкнутый мальчик, который находит отдушину в мире своих кукол, сначала пластилиновых, позже, увлёкшись кукольным театром всерьёз, – марионеточных. Лиза – ребёнок, выросший в семье с родовой генетической аномалией, передающейся по женской линии, при которой мальчики рождаются с синдромом Ангельмана (синдром Петрушки, синдром “смеющейся куклы“), а девочки с волосами огненно-рыжего цвета и с вероятными психическими отклонениями. Поступок Пети, укравшего маленькую Лизу из коляски и принесшего домой со словами “Бабушка, она будет моей живой куклой!“, – определяет их дальнейшую судьбу.

Пётр и Лиза – два одержимых человека, но одержимых разным и по-разному. В книге эти персонажи равноценны, что делает их родственными душами.

Родственными до обреченности друг на друга. В фильме же одержимым показан только Пётр, и те сцены, где он разговаривает со своей куклой по имени Элис (сделанной по образу жены) приукрашены – он не только говорит с ней, но и говорит за неё, отвечая себе же, но другим – высоким голосом. А те показательные моменты из книги, где главный герой, собрав всю свою волю, стойко переживает периодическое постреабиалитационное – почти дикое – отчуждение жены с резкими перепадами настроения, буйством и истерией, в фильме толком и не показываются, из-за чего выпадает акцент на то, что отношения у Петра и Лизой непростые, а усугублённые её душевным недугом. По этой причине персонаж Лизы в фильме предстает обычной женщиной, главная печаль которой – это ревностные терзания  из-за большого внимания мужа к кукле Элис. На фоне всего этого фраза: “Сначала он из меня сделал куклу, а потом из куклы – меня“ теряет свою иррациональную подоплёку.

Создатели фильма измельчили многогранный сюжет романа до уровня тривиальной мелодрамы.

Из первоисточника, где  Дина Рубина мастерски сплела сюжетный клубок из трёх нитей – готической, детективной и психологической, они вытянули одну ниточку, но и её истончили до крайности. В итоге Пётр предстает в образе мучителя, Лиза – вынужденной жертвы, а посыл фильма вырисовывается в тонах аля “Доля ты, русская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать“.

Сдаётся мне, что неспроста Дина Рубина поместила своих героев в атмосферу старой Праги – города, несущего в себе оттенок мистики и накрепко связанного с легендой о Големе. Исключение из сюжета фильма этой иррациональной линии, вероятно, и способствовало тому, что Елена Хазанова решила обойтись видами питерских улиц и мостов, вместо пражских.

Создаётся ощущение, что желая сделать фильм лёгким для восприятия, создатели сделали его пустым. И даже актёрская игра не спасла. Потому что сама безвозвратно утонула в этой пустоте.

И непонятно, почему писательница, посмотрев это кино, его одобрила. Неужели понравилось? А, может быть, Дине Рубиной близка позиция Захара Прилепина, сказавшего после экранизации своей “Восьмерки“ так: “Пусть делают что хотят, мне всё равно, потому что начинается новая история. Это уже кино. Как им нужно, пусть так и делают“.

В любом случае, мой вердикт таков: фильм “Синдром Петрушки“ не стоит смотреть тем, кто читал книгу, и тем более тем, кто ещё этого не сделал.

sobaka

Айсын Гайса