“Всего четыре права. Всего четыре“
“…Человек – это живое существо, рождённое вселенной и наделённое по своему рождению универсальными вселенскими правами. Я их перечислю. Их всего четыре. Не так много, правда? Всего четыре. Вот они. Право на жизнь. Никто не имеет права сознательно лишать человека жизни. Право на жизнь – это право, которое мы получаем при рождении от самой природы. Следующее право — это право получать знания. Человек имеет право знать. Интересоваться, задавать вопросы и получать ответы. И никто не должен отказывать ему в этом праве. Право знать, учиться, получать знание, анализировать, это неотъемлемое право человека. Третье право человека — иметь своё собственное мировоззрение. Человек имеет право свободно выбирать себе веру, религию, он имеет право на своё собственное мнение, свою личную позицию по любому вопросу. И наконец, четвёртое право – это право на сексуальную ориентацию. Человек имеет право иметь такую сексуальную ориентацию, которая присуща его личной природе. И никто не может указывать ему кого любить и с кем делить постель. Послушайте, а ведь это собственно всё. Всего четыре права. Всего четыре. Не так уж много, ок? Всего четыре. Это не бог весь что, правда? Всего четыре главных, вселенских права. Жить, познавать мир, свободно мыслить и любить. Вот и всё“, – такую речь произносит Астрид Петерсен – героиня спектакля по пьесе Ивана Вырыпаева “Иранская конференция“, одна из участниц конференции в Копенгагене, где представители датской интеллектуальной элиты собрались для обсуждения проблематики стран Ближнего Востока – нарушения прав и свобод человека, ежедневные казни, пытки и военные конфликты.
На сцену по очереди выходят востоковед, теолог, политолог, военная журналистка, супруга премьер-министра (в прошлом – известная телеведущая), писатель, священник, знаменитый дирижёр и иранская поэтесса в исполнении актёров и актрис Театра наций – каждый и каждая из них излагают своё видение “иранской проблемы“.
Постепенно вопросы о том, кто виноват и что делать, сменяются размышлениями о человеке и смысле жизни, касаясь в том числе феминисткой повести и постколониального дискурса. Вырыпаев постарался уместить в свой текст многое: в “Иранской конференции“ агностическая позиция соседствует с атеистической, но и голосу верующих есть место. С одной стороны автор поднимает общечеловеческие нравственные вопросы, но поскольку они стары как мир, ему приходится стараться не скатиться в банальность и претенциозность. Вроде бы ничего оригинального персонажи и персонажки не говорят, но те вербальные зарисовки, которые они набрасывают в своих монологах, воспринимается как занимательное откровение. В этом смысле драматург давно и удачно промышляет на ниве житейского философствования в поисках (или делая вид) ответов на вечные вопросы – в чём смысл жизни, есть ли свобода воли и где её границы, что для каждого из нас бог, истина, любовь, духовность. За этим любопытно наблюдать, ведь кажется, Вырыпаев из тех, кто не согласен с универсализмом науки, и считает её лишь одним из методов познания, причем подходящего для ограниченного круга явлений.
Иранская конференция – не актёрский спектакль, а авторский: здесь не особенно важно, кто читает текст и играет роли – известные артист_ки или неизвестные. Разве что в первом случае известные персоны дополнительно подогревают интерес к постановке. В спектакле Виктора Рыжакова это Евгений Миронов, Чулпан Хаматова, Ингеборга Дапкунайте, Виталий Кищенко и другие.
Удивило, что в пьесе, написанной в 2017 году, персонажи-датчане используют слово “гомосексуализм/гомосексуалист“. Видимо, ни драматург, ни все остальные люди не в курсе, что использование этих патологизирующих слов уже давно считается неэтичным (этичные варианты – гомосексуальность/гомосексуал_ка). Неоднозначные мысли вызвал и финальный монолог от героини Ширин Ширази – поэтессы из Ирана в исполнении Чулпан Хаматовой. Насколько её слова – проекция драматурга, его мужской взгляд-фантазия про историю женщины, которая готова отдать себя возлюбленному без остатка, и нашла в этом смысл жизни? Насколько сами иранские женщины хотели бы подобного? К тому же без потери сексистской логики отзеркалить эту персонажку, заменив на мужчину, не получится. Так что финал немного меня озадачил, но вопрос, конечно, дискуссионный.
Если захотите послушать читку пьесу, на ютуб есть зум-версия от “Театра на крыше“, а если есть желание посмотреть запись из Театра наций, то в Уфе “Иранскую конференцию“ покажут в воскресенье, 22 ноября, в Киномаксе.
