Как поверить в “Фантазии о Прометее“?

Недавно довелось побывать на танцевальном спектакле “Фантазии о Прометее“ в постановке хореографа Альмиры Дорн, показанном на камерной сцене Национального Молодежного Театра. Очень хочу поделиться всем тем, что я теперь думаю про современный танец, перфоманс и концептуальное искусство. Начну с того, почему я благодарен спектаклю. Я увидел интересную хореографию, то есть все движения были любопытно выстроены, в такой пластике подавать легенду о Прометее – это нужно постараться и вложиться. Но целиком работа оказалась мне не близка. Совсем. Но за несколько отдельно взятых кусочков удовольствия всё же спасибо.

Спектакль начинается с программки. Здесь она представляла собой папку для бумаг, в которой были эскизы костюмов и большое описание сюжета, сути спектакля. В ней же была и заявлена цель – уменьшить дисбаланс между тем, что хочет сказать режиссёр и тем, что видит зритель. Ко всему прочему в программке была дана  философская выжимка теории Маклюена. В связи со всем этим я ждал глубокий спектакль, меня заинтриговали намёками на глубину и смысл.

Само действие начинается с того, что встает девушка, читает текст и просит представить и визуализировать то, что она читает. Выходят люди. Что любопытно, они выходят быстрым шагом, с пустыми лицами и, дойдя до нужной точки, начинают танцевать, сохраняя при этом тот же ритм, в котором вышли. Из-за этого ритмический рисунок спектакля не меняется. Ответ на вопрос, почему всё так странно выстроено и чем это  вызвано, спектакль мне не дал. Может быть, режиссер-хореограф хотел сделать всё в одном ритме, но сценического оправдания этот ход не получил. Сами танцующие были безлики: они не выражали характеры своих персонажей ни в движении, ни в экспрессии, ни взглядом в конце концов , то есть ничего из того, что они переживают и чувствуют. Иногда, я слышу, что мол, не нужна эта театральность в танце, что проживание ролей, характеров персонажей к танцу никакого отношения не имеет. Я не согласен с этим, и не соглашусь. В танце, а уж тем более в современном танце, это необходимо как само движение! Но театральной составляющей в “Фантазии о Прометее“ нет, на игноруется. Это привело к отсутствию сопереживания у меня, как у зрителя. Ни сострадания, ни содействия, ни малейшего душевного отклика не возникло. Единственный момент, когда я немного почувствовал спектакль, был в сцене, где Прометей похищает огонь и передаёт его Человеку. По атмосферности этот момент был пуст, но поскольку это место самое драматичное в легенде, то мне было интересно, как создатели его реализуют. Оттого, наверное, и возникло сопереживание.

Интересен жанр спектакля, и он не был заявлен. Можно допустить, что упомянутые в названии “фантазии“ и есть жанр, но слишком оно расплывчато и неясно. И несмотря на то, что я называю прошедшее действие спектаклем, до формы спектакля оно не дотягивало. Не было цельности повествования, не было сценического оправдания обстоятельств и действия, не было персонажей, образов, характеров, атмосферы. Всего того, что делает спектакль спектаклем. Уточню –пластическим спектаклем. Перфоманс? Удобно назвать перфомансом всё непонятное, концептуальное, экспериментальное. Но зачем превращать жанр в “мусорную корзину“? У перфоманса тоже есть свои критерии, он тоже требует персонажей, цельности, смысла, итога (ради чего все это было), сценичности, ритма. А когда действие несёт в себе смысл, который известен только исполнителям, но при этом они ничего не делают, чтобы донести его до зрителя, то я не понимаю, зачем им вообще выходить к зрителю.
В чем высшая цель этого творческого акта?

Звуковая составляющая, созданная Ильей Дорном, представляет здесь собой набор звуков, просто следующих друг за другом. И больше про неё сказать нечего. Звук никак не соотносится с действием. Иногда начинается дикая трель, и кажется, что она акцентирует внимание на действии, но только кажется. Есть звучание, но нет “работы на восприятие“.

Что в итоге? “Фантазии о Прометее“ – это эксперимент на уровне концепта в чистом виде. Очень неясная фантазия. Попытка привести зрителя к тому, чтобы он сам дорисовывал действие,  попытка вовлечь его в игру воображения, дабы фантазировать вместе, в некое духовно-умственное единение, если хотите. Но всего этого не получилось, потому что не было конкретики, ясности у самих исполнителей, точности в исполнении, понимания что нужно дать зрителю через этот спектакль.

Тем не менее, я пойду на следующую работу А. Дорн. Потому что я хочу увидеть всё задуманное в идеале. Я хочу увидеть, как танцор застывает, но в моем воображении продолжает танцевать, и все это сливается в один танец. Я хочу слышать авторскую музыку, или набор звуков, но чтобы всё это было музыкально. Хочется верить, что в следующей работе этого режиссера-хореографа всё именно так и будет.