“Житие Фёдора Михайловича и Алевтины Павловны, или Жаркое ковидное лето“ оказался гиноцентричным спектаклем. В чёрно-белом сценическом пространстве, где нужные слова пишут мелом на стенах и полу, разворачиваются взаимоотношения трёх поколений женщин одной семьи – матери, дочери, внучки. У них всё сложно, отчуждение и куча не разруленных конфликтов и обид, поколенческое непонимание матерей и дочерей. Комичные сцены в спектакле строятся на основе “новомодных“ проявлений реальности в речах 36-тилетней дочь главной героини Маши (Дарья Родимова), которая говорит, что её мама – абьюзер и токс, и что для счастливой жизни нужны сепарация, антидепрессанты и саморазвитие. Её дочь-подросток Даша (Екатерина Локтионова) живёт в своём мире крашей и мемов, а мать Алевтина Павловна (Любовь Воробьева) обеспокоена болезнью любимой собаки, и это единственное живое существо, с которым просто, и которое не держит на неё обид.
Ничего не зная о спектакле, я думала, что это история про супружескую пару, которая переживает ковидный период. Но оказалось, что мужское имя в названии – совсем не мужнино, и даже не принадлежит мужчине, а ковид в спектакле даже не фон, а скорее блики на горизонте.
О ковиде пару раз мелькает в речах героинь, и о нём иногда напоминает средство массовой информации (выполняющее функции иностранного агента): “На сегодняшний день количество политических заключенных в России, находящихся в колониях и следственных изоляторах, достигло полутора тысяч человек. От коронавируса с начала пандемии умерло более ста восьмидесяти тысяч граждан. Сгорело шестнадцать миллионов гектаров леса. И мы завершаем нашу программу бодрой песней, которая наверняка поднимет вам настроение в это жаркое ковидное лето. Оставайтесь с нами“ – драматургиня вставила в свою пьесу политические маркеры времени, подумала я, – пусть пара строк, но сейчас и это как будто много в безвоздушной реальности запуганных людей.
Но вот сейчас я засомневалась: а строчка про политзаключенных точно прозвучала в спектакле? Или создатель_ницы её зацензурировали?
Как бы то ни было, ковидный фактор в спектакле судя по всему должен выполнять роль катализатора отношений, когда у людей в самоизоляции обостряются нерешенные проблемы, но он остался невыраженным. Как будто убери его – и ничего в спектакле не изменится. Из хорошего: постановка динамична, актрисы и актёры второго плана постоянно делают на сцене движуху, используя простые реквизиты, монологи героинь увлекают, а озвученные мысли собаки вводят в полотно спектакля другой взгляд – не человеческий, отражающий реальность на уровне запахов и собачьих воспоминаний. В один момент кто-то из актёров прошёл по сцене с табличкой “театр условен“, что выглядело как напоминалка “всё вами услышанное – это вымысел! не пишите на нас донос!“. К концу спектакля сюжет накалился и дошёл до пика, и история гармонично и логично вырулила в финал: вроде бы не стало особенно лучше, чуда не случилось, рояль в кусках не вырос, но произошло какое-то сближение, разрядка, эмоциональная близость – одним словам с чат семьи вошла надежда. В этот вечер я посмотрела в Саратове хорошо поставленную пьесу про простую и понятную историю про жизнь людей, которые ходят вокруг нас, и которые – есть мы сами. Вероятно, на это намекали пару раз возникшие в руках актрис и актёров зеркала, которые они направляли в зал.
Фото: с сайта saratovdrama.