Личность как предчувствие

Личность как предчувствие

12 мая прошёл концерт театра танца “Ренессанс“. Этот коллектив существует уже более десяти лет. Его руководителями являются Александр Родионов и Андрей Сорокин. За время существования театр создал не только множество хореографических постановок и пластических спектаклей. “Ренессанс“ воспитывает личностей, которые с помощью танца воплощают на сцене своё виденье мира. Их работы это в первую очередь размышление, анализ той или иной области человеческого существования. Работы постановщиков “Ренессанса“ – это их мнение о мире, в котором они живут, и которое они не бояться высказывать.

В первом отделении концерта были показаны два спектакля – пластическая драма “Око Лазаря“ и одноактный балет “Без места“. Второе отделение состояло из небольших хореографических постановок “Ренессанса“. Здесь были как эстрадные номера, так и достаточно серьёзные работы, которые на мой взгляд заслуживают отдельного внимания. В частности, это постановка “Кислород“ и соло “Ziji“. Я думаю, что эти работы сделали то, что должны делать сильные творческие вещи – они повлияли на меня и, возможно, что-то во мне изменили.

Одноактный балет Азамата Ишкина “Без места“ – это история об отсутствии чего-либо настоящего в жизни человека. Мы видим четырёх персонажей, у каждого из которых – свой образ жизни, каждый из них никак не привязан к другому. А также дом, который можно понимать как общество в целом, как мироздание, которому абсолютно всё равно, что ты за человек. Ему всё равно, какие поступки ты совершаешь или не совершаешь. И не важно, личность ты или простой обыватель. В какой-то момент без какой-либо причины мир  вытолкнет тебя на обочину и ты, который возможно имел что-то в своей жизни, оказываешься один.

Это отчасти, ассоциируется с фильмом “Простая Смерть“ Александра Кайдановского. А именно с моментом, где главный герой спрашивает у Бога – “За что мне эти муки?“. На что получает ответ: “А так, ни за что“.

Так же и в этом спектакле нет причин, по которым некий метафизический дом выталкивает героев. Суть в том, что вне его – они оказываются никем и ничем. Попытка вернуться туда – это своего рода способ снова почувствовать себя человеком.

Обрести что-то настоящее. Потому что для героев настоящее – это не быть личностью, а иметь своё место. Материальное. О духовности здесь речь и не идёт. И возможно, что именно в этом, и заключается один из посылов спектакля: люди зациклены на своем месте. Они уверены, что именно то, где они находятся, их положение, как социальное, так и материальное – трактует и определяет их самих.

Даже когда героев начинает объединять общее желание вернуться на своё место, они не могут отбросить свой эгоизм. Пытаясь забраться в дом по лестнице, они мешают друг другу, не желая объединить усилия. От начала до конца они чужие друг другу люди, которые не стремятся стать “Мы“. Каждый хочет поставить своё “Я“ во главу угла.

Солисты спектакля – Ольга Ермакова, Зарина Кинзина, Азамат Ишкин и Андрей Сорокин рассказывали историю спектакля по своему и, возможно, это послужило причиной её необщности. Это мог бы быть рассказ, поданный с разных точек зрения, но вышло так, что каждый говорил только то, что сам понял и почувствовал. Не было общего направления развития истории. И дело не в синхронности танцоров, которой и не требовалось. Конечно, как персонажи – это разные люди, которых ничего между собой не роднит. Но казалось, что у них нет общего понимания истории. Видимо, из-за это в спектакле были моменты, которые выпадали из общей канвы, потому что общее повествование словно становилось пересказом сюжета.

IMG_9095-min

Спектакль начинается с того, что все четверо бегут к авансцене, а потом разворачиваются к зрителям, будто не могут достигнуть некой точки, к которой стремятся. Либо стараются поставить себя “выше“ остальных. Финал зеркальный, каждый стремится допрыгнуть до дома, который проецируется на экран на арьерсцене. Кроме одного, который лежит придавленный лестницей. В доме освободилось место, и совершенно неважно, что это был за человек, и нужна ли ему помощь. Чужое место нужно забрать и сделать своим.

Потому что “Я“ важнее “Мы“, важнее другого человека. В этом и весь спектакль, они словно намеренно не замечают друг друга, и даже контактируют отстранёно – будто другой человек, это предмет. Другой для них не личность, а препятствие к цели.

Если приходится делать что-то совместно, то обязательно нужно скинуть ближнего. Душа другого человека не вызывает у них сострадания. В спектакле есть соло в исполнении Ольги Ермаковой, где её героиня, оказавшись выкинутой, словно осознаёт свою мелкость по отношению к миру. Именно через неё спектакль, на мой взгляд, прочитывается полностью. В этом исполнении раскрывается история героини, высвечивается её конфликт с миром, собой. Перед ней словно вырастает реальность, огромная и безразличная, которая способна, не заметив её, раздавить. И перед этой реальностью, она совершенно бессильна. Более того, человек не видит реального мира, который отличается от того, который он придумал себе сам. Пожалуй, именно в этом соло проскальзывает главный мотив спектакля – у человека в этом мире нет места.

Ещё одна работа показанная в тот вечер, это “Кислород“ – постановка Зарины Кинзиной по мотивам одноимённой пьесы Ивана Вырыпаева. От Вырыпаева здесь остался только текст, через который и рассказывается история.

Это история начинается со сцены с девушкой, которая смотрит на себя в прошлом. Возможно что-то вспоминает, возможно, ностальгирует. Она видит как встретила человека, отдала ему своё сердце, как их чувства лопнули как воздушный шарик, который она ему протянула и к каким переменам это привело. Когда героиня вливается в эту историю и становится её частью – это своего рода связь её настоящей с ней в прошлом. Возможно – примирение со своим прошлым. Дальнейшее действие – по сути рассуждение о том, можно ли любить одного человека, но быть с другим. Можно ли говорить о любви ко многим? Можно ли многократно клясться в любви?

И ответ здесь вполне конкретный – либо “да и да“, либо “нет и нет“, потому что “всё остальное – от лукавого“.

И если ты любишь, то не можешь испытывать то же чувство к кому-то ещё. Это как Иерусалим, о котором говорит героиня. Он один и не меняет своего места, потому что это невозможно. Как и невозможно, любя одного человека, полюбить другого.

В то же время, это история о том, что люди не слышат, не слушают друг друга. Открытость одного к другому не воспринимается как нечто ценное. К этому относятся безразлично. Человек закрывается и остаётся один, не способный доверять, не желающий открыться, возможно, боящийся быть собой и рассуждающий обо всём, что является для него кислородом.

Финалом концерта стало соло Зарины Кинзиной “Ziji“, где идёт рассказ о том, что человек – это хищник, какой бы он ни был личностью. Этот танец, как кажется, поначалу дробится на двух персонажей, но постепенно всё сливается в одну личность. И в этом слиянии есть противоборство хищника и личности. У них разные потребности, взгляды, мысли. И возможно именно их постоянная борьба определяет то, как живёт человек, то, чем он живёт.

IMG_0538-min

Невозможно быть человеком без звериной натуры, и зверь не проживёт, если человек не будет кормить его.

Это отсылает к стихотворению Уильяма Блейка (приведены первое и последнее четверостишия):

Тигр, Тигр, жгучий страх,
Ты горишь в ночных лесах.
Чей бессмертный взор, любя,
Создал страшного тебя?
<…>
Он, создание любя,
Улыбнулся ль на тебя?
Тот же ль он тебя создал,
Кто рожденье агнцу дал?


Это стихотворение, как и постановка, о том, что без зла нет добра, тьмы нет без света, и одно порождает другое.

Человек не выживет без своей звериной натуры, она его кормит, но только в том случае, если он сам даёт пищу хищнику внутри себя.

Фото: Руслан Назиров.

Sobaka Pavla

Сергей Першин